Окружение сознательно культивировало эти черты: пусть забавляется и не мешает нам жить в свое удовольствие. Сделалось нормой в речах и докладах вслед за «Коммунистической партией и ее ленинским Центральным комитетом» поминать «и лично товарища Леонида Ильича Брежнева». Генсек не только издавал мемуары, сочиненные не им, но и не возражал, когда его называли великим писателем и присудили Ленинскую премию по литературе. Авторство «Малой земли», «Возрождения» и «Целины» формально принадлежало ему, а уж их художественные достоинства – дело вкуса. С орденом же все обстояло однозначно. «Орденом «Победа», как высшим военным орденом, награждаются лица высшего командного состава Красной Армии за успешное проведение таких боевых операций в масштабе нескольких или одного фронта, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Красной Армии», – говорится в его статуте. Иных оснований для награждения не предусмотрено. Брежнев прошел войну в должности начальника политотдела армии (лишь в июне 1945 года был повышен до начальника политуправления 4-го Украинского фронта, вскоре преобразованного в Закарпатский военный округ) и закончил ее генерал-майором. Чтобы как-то обосновать решение, в текст указа наряду с «большим вкладом в победу в Великой Отечественной войне» включили фразу: «за последовательное осуществление внешней политики, надежно обеспечивающей развитие страны в мирных условиях». Выходило, что генсека награждают за победу в войне, которой не случилось. Немедленно возник анекдот о том, как Сталин на совещании в Ставке выслушал мнения маршалов Жукова, Василевского и Рокоссовского, а затем сказал: «Ну ладно, поговорили и будет. Что думает полковник Брежнев?» 21 сентября 1989 года Председатель Верховного Совета СССР Михаил Горбачев подписал указ об отмене награждения Брежнева «как противоречащего статусу ордена».

В СССР имели место и другие случаи вольной трактовки орденских статутов. Например, начальник СМЕРШа Виктор Абакумов получил полководческие ордена Суворова ІІ степени за депортацию чеченцев, ингушей и Кутузова І степени за «очистку тыла» в Польше и Восточной Пруссии. При вручении этих «наград» учитывали его «героическую деятельность» при убийствах и арестах украинских патриотов!

«В Турдейской области проживают: три полных кавалера ордена Славы, два Героя Социалистического Труда и один кавалер двух поцелуев Брежнева».

Ленин доказал, что управлять страной могут и кухарки.

Сталин доказал, что управлять страной может один человек.

Хрущев доказал, что управлять страной может и сумасброд.

Брежнев доказал, что страной можно вообще не управлять.

Брежнев был намного добрее и лояльнее всех советских лидеров, но у него имелась странная привычка. При встрече он постоянно целовал мужчин и женщин в губы. Практически никому не удавалось улизнуть от его поцелуя, ведь он – первое лицо страны. Чаще всего «под удар» попадали лидеры дружественных стран. Сначала он целовал их в щеки, а затем – в губы. Сложилось мнение, что такому необычному приветствию его научил палестинский лидер Ясир Арафат в 1968 году. У восточных народов такой обычай считается добрым знаком.

Генсек так сильно увлекался поцелуями, что надорвал губу лидеру Югославии, во время визита того в СССР. Из американских президентов только один удостоился этого знака внимания от Брежнева – 39-й лидер США Джимми Картер. Самым знаменитым «поцелуем Брежнева» был заснят во время его встречи с руководителем ГДР Эрихом Хонеккером. Фотографию увековечили даже на Берлинской стене в виде граффити, а сам жест прозвали демонстрацией «дружбы народов».

Еще один поцелуй сделал знаменитой совершенно обычную женщину. Когда «железный занавес» только начал открываться, Союз посещали гости из разных стран. Одной из них стала учительница из США Энни Холлман. Она подошла к генсеку после трогательной речи с букетом цветов, а он одарил ее поцелуями и прославил на весь мир.

При Ленине было как в туннеле: кругом тьма, впереди свет.

При Сталине – как в автобусе: один ведет, половина сидит, остальные трясутся.

При Хрущеве – как в цирке: один говорит, все смеются.

При Брежневе – как в кино: все ждут конца сеанса.

На поминках по Суслову выступает его лечащий врач: «Наш главный враг – склероз – вырвал из рядов строителей коммунизма лучшего сына отечества!» – «Наш главный враг – недисциплинированность, – ворчит Брежнев, – мы уже час сидим, а Суслова все нет».

– «Что-то давно тебя не видно. Где ты работаешь?» – «В КГБ. Но это – между нами». – «А что же вы там делаете?» – «Занимаемся недовольными советской властью». – «Ха! А что, есть довольные?» – «Есть, но ими занимается ОБХСС».

Иногда мировым лидерам удавалось увернуться от горячего приветствия Брежнева. Николае Чаушеску сумел «осадить» генсека, потому что румын был слишком чистоплотен и с трепетом относился к личной гигиене. Проворной оказалась и Маргарет Тэтчер, успевшая уклониться от поцелуя, поясняя это английской сдержанностью. Как выяснилось к такому отказу она долго готовилась и проводила тренировки со специалистами «ближнего боя».

Народ смотрел на Брежнева, умилялся и чувствовал себя немножко умнее своего правителя. Надоели «великие вожди». Создался некий психологический эффект от сравнения себя с первым человеком в государстве, причем не без тайного самодовольства. Создалось впечатление некого единства народа с интеллигенцией, которая научила народ утешаться политическими анекдотами, а тот в свою очередь научил ее пить, не закусывая…

В марте 1982 года во время визита в Узбекистан по случаю вручения республике ордена Ленина Леониду Брежневу запланировали посещение в Ташкенте авиационного завода, но в связи с усталостью генсека – отменили. Охрана была снята и переброшена на другой объект. С утра высокий гость побывал на ткацкой фабрике и тракторном заводе. Возвращаясь в резиденцию, Брежнев посмотрел на часы и обратился к Рашидову: «Время до обеда еще есть. Мы обещали посетить завод. Нехорошо… Давай съездим». Рашидов согласился, и, несмотря на возражения начальника личной охраны, колонна двинулась в сторону авиазавода. Местная госбезопасность вернуться туда не успела, а тем временем по заводскому радио объявили о приезде высокого гостя, все бросили работу и отправились его встречать. В сборочном цеху тысячи рабочих вскарабкались на леса, окружающие строящиеся самолеты. Когда руководитель страны проходил под крылом одного из них, народ стал перемещаться в ту же сторону. Стропила не выдержали, и большая деревянная площадка во всю длину самолета и шириной метра 4 рухнула! Брежнев и Рашидов с сопровождающими лицами оказались накрыты ею. Несколько человек охраны приподняли площадку и пару минут из последних сил держали ее на весу. А находившиеся на ней люди продолжали сыпаться сверху как горох. Углом металлического конуса Брежневу ободрало ухо, текла кровь, была сломана ключица. Если бы не удержавшая площадку охрана, всех бы раздавило. Врачи требовали немедленного возвращения в Москву и госпитализации. Но в следующие два дня Брежнев, превозмогая боль, участвовал в праздничных мероприятиях. Его движения были скованны, речь заторможена, со стороны он был похож на человека, накануне сильно выпившего. В Москве