Остановившись у запертых на засов дверей, он и не знал, что теперь делать. Можно было, конечно, отпереть этот чёртов засов и… А что и? Дальше-то что?

В двери с той стороны что-то сильно и гулко ударилось и упало на мёрзлую землю с каким-то лязгающим звуком. А уже через минуту с небольшим послышался металлический звук, подобный позвякиванию лёгких сплавов друг о друга, странное жужжание и скрип.

«Да это же аппарат, что мы в своё время запускали! Логично, что и другие сначала запулили в аномалию какую-то железку, а потом пустили робота!» – пронеслось в голове профессора, когда он уже бежал к дому Смирнова. Кстати, за семь лет, проведённых на Ангаре, услышанный им звук сервопривода показался Радеку мелодией, сравнимой с лучшими симфониями Чайковского.

«Вот только кто там? Американцы, китайцы, наши?» – пульсировала изводящая нервы мысль. Вбежав на крыльцо дома полковника и щурясь от резкого порыва ветра, нёсшего снег, Радек, обернувшись, увидел внезапно вспыхнувший яркий источник света в ангаре, что шёл сквозь щели запертых ворот.

«У нас мало времени, скоро должна быть третья фаза – высадка группы!» – Николай забарабанил в дверь. Открывший её караульный морпех тут же был профессором буквально сбит с ног, и Николай рванулся к Смирнову.

– Подъём, Андрей! У нас гости! – резко тряхнул за плечо сонного полковника Радек.

– Ты чего, Николай? – осоловевшими глазами смотрел на него Смирнов. – Что случилось?

– Гости у нас, Андрей! Пока не знаю кто, но если поторопимся, то узнаем первые. Пошли быстро, Андрей! Аномалия! Она открылась!

Услышав это, полковник моментально проснулся. Смирнов жестом оставил на веранде караульного морпеха, сейчас, мол, вернусь. С некоторым усилием открыв дверь, они вышли на улицу. А там – темнота и холод, да жёсткий порывистый ветер бьёт в лицо ледяной крошкой.

– Смотри, Андрей, – Радек показал на пробивающийся из ангара свет. – Насколько я понял, там сейчас аппарат для визуального осмотра, снятия проб, анализов. Потом пустят группу, времени у нас минут двадцать или меньше, зависит от их готовности.

– Надо собирать ребят! – воскликнул Смирнов.

– Мы не успеваем, – покачал головой Радек. – Думаю, сначала будут переговоры, кто бы там ни был. Да и шум раньше времени ни к чему, людей только взбудоражим.

– Но аномалии уже нет, она не чувствуется, – несколько удивился Смирнов. Полковник уже взял себя в руки, шок, вызванный внезапным известием такого рода, прошёл. Сейчас Андрей Валентинович деловито обходил строение со всех сторон. – Так, пока молчок. Иначе сейчас все набегут сюда и будут штурмовать проход, – сказал он Радеку.

– Пока это лучшее решение в данной ситуации, – согласно кивнул тот.

Внутри послышалось покашливание, там явно кто-то был!

– Кто там? – предательски сорвавшимся голосом произнёс полковник.

– Миронов, Корней Андриянович, я полагаю? Вы отопрёте замок или мы будем разговаривать через запертые ворота? – донеслось из-за закрытой двери.

Смирнов и Радек, которых одновременно пробил холодный пот, едва удержались на ногах от столь ошеломляющего вопроса из-за закрытой семь лет назад двери. По какому-то наитию профессор вдруг остановил шагнувшего было к воротам полковника и уже шепотом проговорил:

– Андрей, мы же без подстраховки. – Наступило секундное замешательство, но мгновение спустя полковник показал профессору АПС, который был у него в кармане.

Андрей Валентинович молча принялся отпирать непослушными руками засов. Дверь открылась и перед ними возникла фигура в чёрной форме, со знаками различия и нашивкой в виде российского триколора с левой стороны груди.

– Майор Матусевич, спецназ внутренних войск, – представился человек.

– Я думаю, следует выключить свет на аппарате, во избежание лишних глаз, – немного пришедший в себя Радек указал на машину.

Майор согласно кивнул и, безуспешно поискав выключатель, в итоге просто выкрутил светодиод.

– Когда вы начнёте эвакуацию?! – несколько истерично, что поразило полковника, воскликнул Радек.

– Стоп-стоп. Никакой эвакуации не будет, массовой эвакуации, я имею в виду.

– Да что вы, – выдохнул Радек, – как же так? Вы же официальный представитель власти! А нас тут женщины, дети! Жрать нечего!

Полковник нахмурился и, скрестив руки на груди, обратился к майору:

– Потрудитесь объясниться, майор?

– По вашему виду не скажешь, что вам нечего есть, – усмехнулся майор и добавил: – Кстати, истерику изображать не стоит, глупо смотритесь.

– Много вы знаете, – огрызнулся Радек.

– Так сколько вас тут человек? – спросил майор.

– Нас здесь более четырёхсот! Не считая местных, – быстро ответил полковник.

– Вас же было пятдесят шесть человек, – удивился майор и уточнил: – Что за местные?

– Тунгусы, буряты, казаки, – ответил Смирнов.

– Что? – изумился на секунду Матусевич.

– Тут семнадцатый век, Сибирь. Канал аномалии оказался не только пространственным, но и временным, – пояснил Радек.

– Ишь ты, – присвистнул майор, сузив глаза.

Матусевич на секунду показался Радеку потрясённым, но только на секунду.

– Так, хорошо. Ладно, с вас полный отчёт о состоянии дел, окружающей вас местности, ваших возможностях и возможные проекты колонизации с Земли.

– Эвакуация будет или нет? – хмуро потребовал ответа полковник.

– Нет, я уже говорил. Возможен лишь только точечный выход, например вы, Миронов, или вдвоём с вашим другом, пытающимся казаться истеричным. Людей я не выпущу, возможна утечка информации.

Он хотел было развернуться к полковнику и Радеку спиной, как профессор вдруг жестом остановил его:

– Майор, да вы хоть примерно понимаете, что происходит? У вас ведь не гангрена ума, вы же должны хотя бы приблизительно понимать, что значит вмешательство в собственное прошлое и чем это может закончиться? Наша эвакуация просто необходима, – твёрдым спокойным голосом проговорил Николай.

– Я обещаю, что передам ваши слова, но не обещаю того, что их услышат, – внимательно посмотрев в глаза Радека, ответил Матусевич.

Майор отступил на шаг и, повернувшись, хотел войти в аномалию, но оказался лишь на другой стороне постройки, у противоположных ворот.

– Что за чёрт? – ругнулся он.

– Аномалия не работает. Когда она в рабочем состоянии, то ваш живот подскажет вам об этом, жаль умом вашего шефа не одарит.

Разговор мог бы продолжаться уже на нервах и повышенных тонах, как вдруг из внезапно заработавшей аномалии вывалился человек в белом халате. Неловко упав на колено, он уронил очки, одевая их и подслеповато глядя в утренней темени на фигуры людей, человек произнёс: