– Ринат, ну что там? – взволнованно спросил профессор.

– Он дров набрал, надо помочь, – притворно закряхтел Соколов, подымаясь с кресла. И тут же замер, оставшись в полусогнутом состоянии. – Что за чёрт?!

Дверь открывала чёрная фигура в военной экипировке с откинутым прибором ночного видения. За ним виделось ещё несколько силуэтов, с веранды слышалась лёгкая возня, как будто кто-то сучил ногами по доскам пола. Вперёд вышел высокий человек, который, снявши маску, сказал:

– Они оба тут. Прошу вас пройти со мной! Советую не спорить.

Матусевич отошёл от двери, чтобы освободить проход.

– Подождите! Объясните нам, что происходит? – Соколов поднялся со своего кресла.

– Вы кто такой? Сидите на месте! – приказал майор.

– Давайте поговорим, как цивилизованные люди! Что за маски-шоу? – воскликнул Радек.

– Рад бы откушать кофею в честной компании. Но, видит Бог, решительно нет времени, – майор с некоторым сожалением вскинул оружие и выпустил по находившимся в комнате три заряда.

– Что… – успел прохрипеть профессор.

– Парни, берите этих двоих! Уходим, быстро.

Сознание быстро покидало профессора, наливающиеся свинцом веки упрямо отказывались выполнять вялые потуги Радека открыть глаза. Последнее, что видел Николай, было распростёртое на полу веранды тело Саляева. Бойцы в чёрной форме скорым шагом, контролируя окрестность, направлялись к месту перехода. Двое из них несли на плечах бесчувственных Радека и Смирнова. У костра, что горел вблизи кирпичного ангара над точкой перехода, сидело несколько человек в меховых шапках и подбитых мехом полушубках. При приближении бойцов Матусевича они, скинув маскировку, взятую у обезвреженного караула, превратились в таких же бойцов, что и остальные. Прикрывая друг друга, бойцы собрались у ворот. Шедший последним Матусевич махнул рукой, давай мол, валите обратно, на Новую Землю. Однако бойцы продолжали находиться у ворот.

– Чего не проходите, мать вашу? Времени нет ни хрена!

– Там наш профессор валяется, в отключке. А проход не работает.

Гнев ударил в виски майора: проход-то откроют, но что тут делает Сергиенко? Захотел поиграть в д'Артаньяна?

– Приведите профессора в чувство, – приказал Матусевич и, едва взглянув на двоих учёных, что находились рядом с профессором, процедил: – Вы двое, ко мне!

Инженер на слабых от перенесённого ужаса ногах заковылял к майору, Вадим же остался сидеть на коленях, привалившись к холодному кирпичу стены.

– Ты вроде Александр? Какого ляда вы тут делаете? Вас профессор сюда потащил?

– Да, он нас сюда втащил и тем самым спас наши жизни. А там все погибли, ничего там нет! – с нарастающей истерикой в голосе ответил Александр.

Вадим тем временем поднялся с колен и, пошатываясь, поплёлся к воротам. Бойцы невольно расступались перед ним, провожая удивлёнными взглядами. Сказанное инженером ещё не дошло до всеобщего понимания.

– Чего уставились? Остановите его! – прикрикнул Матусевич.

Один из бойцов выстрелил в бредущую по снегу фигуру в развевающемся белом халате. Получив парализующий заряд в спину, Вадим сделал ещё несколько неловких шагов и, пытаясь обернуться, рухнул ничком в снег. За ним двинулись двое, втащив обратно в постройку и уложив рядом с приходящим в себя Сергиенко. Профессор открыл глаза. Слабым движением руки он остановил очередную порцию нашатыря и, мутным взором найдя Матусевича, злорадно улыбнулся.

– Всё, майор. Застряли вы тут навсегда, – прохрипел он.

– Что ты имеешь в виду? – побледнев, спросил Матусевич.

– Некому больше открывать проход, вся моя команда погибла, а аномалия, по-видимому, самоликвидировалась.

– Как? – выдавил из себя майор.

– Майор, вы смотрели кинофильм «Лангольеры» по Стивену Кингу? Ну вот, на Новой Земле произошло то же самое. Я надеюсь только, что в меньших размерах, – вздохнул профессор.

– А вы понимаете, профессор, – сказал вдруг один из бойцов майора, едко выделив должность Сергиенко, – что вы и только вы виновны в произошедшем. И если нас не вытащат отсюда, то мы остаёмся в этой… заднице?

– Да, я не спорю, – вздохнул Сергиенко. – Майор, сколько времени действует ваш парализатор?

– Двадцать минут. Караул уже должен очухиваться. Парни, посмотрите за ними, – Матусевич указал на ворочающихся у стены людей.

– Предлагаю, майор, перенести всех в дом и ждать, пока вот этот, похоже, учёный, очнётся, мне будет необходимо с ним поговорить.

Шесть часов спустя

Наконец, после того, как все собрались в тёплом помещении и расселись…

– Я не собираюсь извиняться! У меня был прямой приказ.

– Майор прав, Николай, не кипятись. Только никчёмный солдат будет извиняться за выполнение приказа, – развёл руками Смирнов.

Радек хмуро оглядел присутствующих и, картинно воздев руки, проговорил:

– Ну конечно! Взять вломиться рано утром, опоздав на семь лет, пострелять в людей из парализатора и нормально, приказ я, мол, выполнял.

– Профессор Радек, прекратите, пожалуйста. Это не вопрос для обсуждения. Ещё вопросы по моей операции будут? Нет? Тогда вопрос у меня. Нас двадцать один человек, не считая горе-учёных, и нам нужна крыша над головой и питание. До того момента как аномалия снова откроется.

Саляев лишь хмыкнул, а Радек злорадно усмехнулся:

– Она не откроется, если то, что рассказал мне Сергиенко – правда.

– Сейчас не откроется, значит, откроется завтра, – уверенно отрубил Матусевич.

Среди солдат майора не было ни одного рядового бойца, старших сержантов наличествовало три человека, остальные – прапорщики, лейтенанты, два капитана. Смирнов сразу предположил, что майор не так прост, а само звание майор спецназа внутренних войск – обычная легенда. Матусевич явно является кем-то большим.

– Это не является тайной в данной ситуации, полковник, – ответил ему на этот вопрос Матусевич.

– И кто же вы? – усмехнулся Соколов.

– До девяносто второго года я занимал пост заместителя начальника Гродненского областного КГБ, позже, по направлению из Красноярска, я два года ловил террористов-галицийцев в Западных Карпатах…

– Что?!

– А, ну да… Началось всё с ханьцев, они как раз Ташкент взяли. А вскоре обыкновенные конфликты в САСШ стали выходить за рамки обычных перестрелок и поножовщины – там ханьцы, слушая приказы из Пекина, начали настоящую партизанщину. А у нас, с подачи Европы, опять начали бузить галицийцы, возомнившие себя отдельной нацией, ну и объявили себя независимыми от Русии государством. Красноярск рыпнулся на них было, но Европа не дала, вот из Галиции в Русию и стали проникать боевики, кошмарили местное население. Их и ловил.