Перри сглотнул странный комок в горле и тряхнул головой, словно сопротивляясь ее логике изо всех сил.

— Ты попала сюда из-за меня. Из-за меня тебе не на кого положиться.

Рина задумалась всего на секунду.

— То, что я здесь — не более чем случайность. Моя жизнь случайно пересеклась с твоей. Я оказалась не в то время и не в том месте, и тут нет ничьей вины. Ты жил свою жизнь, а я свою. Так получилось. Но ты не бросил меня. Ты был рядом. Ты нес ответственность. И ты привез меня в свое единственное секретное убежище, чтобы помочь. Рядом с тобой мне спокойно. Как я могу не верить тебе?.. - Ринин голос звенел в холостяцкой пещере, и она с каждым словом становилась все увереннее. - Только тебе я и могу верить, Перри.

Бродяга мурлыкал песенки в одеяле. Что он думал — только кошачьим богам известно. Хотя Рина подозревала, что догадывается. Перри покусал губы, а потом со смехом хлопнул в ладоши.

— Не ожидал я от тебя, Рина. Думал, будет истерика, обвинения или еще что-то такое… А ты… удивила меня. Признаю.

— Жизнь учит познавать дзен, — усмехнулась Рина и встала, отряхиваясь. — Обещаешь себя больше не винить?

— Обещаю, — кивнул Перри и протянул ей руку.

Рина замешкалась, но протянула свою в ответ, только контрабандист дернул девушку вниз и поймал в объятия. Крепкие и отчаянные.

— Пожалуй, ты оказалась в правильное время и в правильном месте, — прошептал ей на ухо со вздохом облегчения.

— Это точно лучше Задрюпинска, — пробормотала девушка в ответ и неловко врезалась лбом в его колючую щеку. Ей хотелось что-то сказать, чтобы разбавить неловкий момент. — Долго… здешние ветер и взрывы будут продолжаться?

— Может, и сутки, — отрешенно проговорил контрабандист и положил голову ей на плечо. Ей показалось, или он всхлипнул? Может, это начинается простуда. — Рина, мне никогда никто не верил. Просто так.

Рина улыбнулась, немного расслабилась и похлопала его по спине. Как она и предполагала: этот веселый романтик с большой дороги — внутри ранимый и сентиментальный человечек.

— А я — никому не верила… Кажется.

Голова Перри тяжелела на ее плече. Конечно же. Именно сейчас он собирается отключиться. Он вчерашней ночью спал, вообще?.. Рина осторожно отстранилась и придержала его голову рукой. Перри что-то тихо бормотал. Рина дотронулась второй ладонью до его лба, потом до своего — не заболел бы.

— Давай, тебе лучше лечь, — попыталась она поднять обмякшего хозяина. — Я помогу.

— Что-то я совсем расклеился… Раньше получше было… — послушался тот, опираясь на ее плечо. — Рина, я не джентльмен… Я уже говорил, да? Что кровать тебе не уступлю…

— Говорил, говорил... Зато Бродяга уступит, — мотнула Рина головой кошаку, всем своим видом выражавшему недовольство вторжению на облюбованную территорию. Голова отозвалась слабой тупой болью.

Кот подвинулся на подушки. Зеленый завалился на край. Рина старательно укутала его одеялами и снова проверила лоб.

— Кажется, не горячий… Хоть бы не заболел. Я в этой пещере и делать что, не знаю… Бермудский треугольник, надо же, куда нас занесло… — присела она на краешек кровати.

Посмотрела на Зеленого. Улыбнулась. Сейчас он был похож на уставшего мальчишку, который стрелял из рогатки по воробьям и так умаялся, что и зубы почистить забыл. Голова продолжала легко кружиться, и Рина провела рукой по его спутанным мокрым волосам.

— Кто бы подумал, что Закатные Облака — это пещера на безымянном острове в Бермудском треугольнике…

— И ты ложись, — фыркнул кошак. — На привидение похожа. Не забывай, у тебя подозрение на сотрясение мозга.

— Вовремя вспомнил, — усмехнулась Рина, но была склонна согласиться: усталость навалилась камнем, вой ветра и хлопки сверху казались далекой колыбельной, глаза слипались, сознание пыталось отключиться, а места на кровати было завались. Она переползла через Зеленого к стенке и зарылась в одеяла и подушки.

— Только хвост мне не придави, — раздался недовольный голосок Бродяги над ухом. Но уже словно из сна.

* * *

Глава 32. Грот

* * *

Ночь прошла без суетливых снов. В кои веки. Это было блаженством — просто провалиться в небытие, исчезнуть из круговерти жизни на время, ворочаться в мягких одеялах, как в теплом и надежном коконе, слышать над ухом мерное сопение кота, а вдалеке — утихающий голос ветра… Приоткрывая глаза, видеть робкий отблеск свечных огней на неровных песчано-каменных стенах. И продолжать валяться в сладостной дреме.

Рина счастливо причмокнула и открыла глаза. Свечные огарки догорали. А уткнувшись носом в ее плечо спал Перри, а не Бродяга. Рина вздрогнула и заморгала: кошак фыркнул, веселясь, с подушек и спрыгнул на пол. Девушка попыталась осторожно отползти к стене, но Перри обиженно засопел, обхватил ее рукой за талию, и притянул обратно, как игрушечного мишку. Улыбнулся во сне, и Рине сделалось умилительно смешно. Спит он невероятно —