— «Весь мир исчез, ведь ты в моих руках»****, — невольно вполголоса напела Рина, не в силах отвести взгляда, чувствуя его надежную руку, прерывистое дыхание, это покачивание на волнах, лучи и остров. — «И музыка влечет, как нас…» — на слове «любовь» она запнулась.

Перестала дышать, спотыкаясь о каждую каплю на его лице. Она влюбилась. Это конец.

— Я и гитару доставлю, — невозмутимо кивнул Зеленый. — Доплывешь сама?

Рина сглотнула и кивнула. Перри отпустил ее, а она продолжала крутиться на месте, еле шевеля ногами под водой. И смотрела на его плечи и руки, взрывающие морскую гладь пеной и пузырьками. Вздохнула. Требовать доверия, требовать любви… Такой ошибки она не имеет права совершить. Но… определенно, все, чего ей хочется сейчас в этой жизни — быть рядом с ним, близко, где угодно: на райском острове или в египетской тюрьме. Следовать за ним хоть и на край света.

Достались же питомцы Бродяге.

*Shall we — давайте, ну, что? идем? (англ.) **Why not — почему бы нет (англ.) ***Вендетта — месть. ****Слова песни «Так близко» из к/ф «Зачарованная».

* * *

Глава 31. Убежище

* * *

— И почему ты так уверен, что это место — секретное? — уточнила Рина, разметав по плечам влажные волосы.

Пришлось переодеться в платье; толстовка и джинсы мирно сохли у костра, босые ступни приятно зарывались в теплый еще песок, а ветерок нежно ласкался о щеки и колени, и языки пламени пели свою песню, вырываясь из углей в небо на краткие мгновения.

Бродяга прикрыл глаза и валялся пузом кверху расслабленно. Он съел нескольких рыбешек — в лагуне у Зеленого обнаружилась маленькая заводь — и теперь был абсолютно доволен жизнью.

Перри жарил на самопальном шампуре порубленного на куски морского угря. Рина кривилась — выглядел он совсем как жирная змея, а уж какой был слизкий, когда Перри его с победным криком выудил из заводи…

— Потому, что, — Перри обернулся к ней и понизил голос: — Мы в Бермудском треугольнике.

Ах, какие у него глазищи. И легкая щетина отблескивает неровностями при свете костра. И подкатанные до колен брюки, и рубаха навыпуск… Он здесь тоже свой — абориген. Хотелось взять многострадальную гитару с песка и петь ему серенады, но так низко она не падет… Стоп. Мечтательность Рины как волной смыло. Она подобралась.

— Ты сказал… Бермудский треугольник?.. — воскликнула она.

— Да, а что такого, — лениво протянул Зеленый, пробуя кусочек мяса на вкус и закатывая глаза. — Вкуснятина… Попробуй, — и протянул единственный шампур Рине.

— Как… что такого… Это совсем… необычное место, — пораженно ответила девушка. Посмотрела на подношение: — Ты уверен, что это съедобно?.. Я рыбу… не очень люблю, — поморщилась она, глядя на почерневшие куски рыбины с розовой сердцевиной, сочащиеся жиром…

— Брось, будь открыта новому, — помахал он шампуром весело. — Вот так… — снял лично горячий кусок, подул и протянул к ее губам.

Рина опешила и посмотрела на контрабандиста. Что за забота?.. Ему совсем наплевать на чужие чувства? Пусть не говорит, что не замечает, как она смотрит на него…

— Ну? — его уголки губ так и улыбались дальше, и глаза были самыми что ни на есть добрыми.

Конечно, как и когда он бросал ее в море. Не отводя взгляда, как зачарованная, Рина взяла кончиками пальцев злосчастного угря и откусила. Зачавкала специально, чтобы отвлечься, и встала якобы чтобы присесть ближе к костру на корточки.

Угорь оказался нежным и жирным. Вполне сносным, а даже и вкусным, потому как пах приключениями и морем.

— Конечно, район Бермудского треугольника считается самым неблагополучным в Атлантике… — сказал Зеленый по-прежнему весело, глядя в огонь.

Рина отваживалась только косить на него глазом, но прислушалась с интересом. Тон Перри готовил к тому, что это будет рассказ, а рассказчиком он был замечательным.

— Но где же прятаться от властей, как не в самом неблагополучном месте, — пожал он плечами. — Уж прости, больше схорониться негде, а сюда никто в здравом уме, кроме ученых-энтузиастов, не сунется.

У Рины чуть похолодела спина. Перспектива, конечно же, великолепная. Впрочем, разумеется, жуткие слухи о волнах-убийцах, инфразвуках, нагоняющих панику, или инопланетянах и атлантах, вместе взятых, жутко преувеличены. Она приосанилась. До сих пор они все втроем тут живы и здоровы, между прочим. Да.

— Здесь прекрасно, — обвела она глазами пляж бесстрашно. Правда, на миг показалось, что там, за камнями, чьи-то глаза горят… Рина незаметно подвинулась чуть ближе к Зеленому. — Почему же люди так проклинают Бермудский треугольник?