подлинное воспитание? Из обучения и приучения! Сначала подчиненному нужно четко объяснить, чего ты от него ожидаешь, а затем ясно и недвусмысленно требовать выполнения поставленных перед ним задач.

Сантьяго с трудом сдерживал улыбку, Пепе был ему нужен, и не просто нужен, а очень нужен, и ради этого он был готов закрыть глаза на его бахвальство и недалекость. Впрочем, он всегда не блистал умом, однако это не мешало Сантьяго три года дружить с ним в Навигацком. А ведь с тех пор почти ничего не изменилось, то есть умнее Пепе явно не стал, разве что бахвальства прибавилось. Но это можно перетерпеть…

Слуга вернулся, держа в руке медный, хорошо вычищенный подсвечник с горящей свечой, поставил его на стол и с поклоном удалился. Пепе точным движением вытащил из, казалось бы, беспорядочного вороха документов клочок чистого пергамента, затем другим точным движением извлек из другого места в завале палочку сургуча, расплавил ее конец в пламени свечи, капнул на пергамент и припечатал большим кольцом, которое носил на безымянном пальце правой руки.

– Покажешь мою печатку Аделберто, – произнес он, протягивая Сантьяго клочок пергамента. – Вот тогда он в лепешку расшибется. Только не отдавай ему пергамент, порви или верни мне. У этой печатки, – важно добавил он, – немалая стоимость в окрестностях Кадисского порта!

Выйдя из комендатуры, Сантьяго направился вдоль причалов в удаленную часть гавани, примыкающую к крепостной стене. На сравнительно небольшом пространстве теснились десятки кривых улочек. В Кадисе это место называли «веселым кварталом». Тут находились дешевые гостиницы, в которых безработные матросы дожидались прихода судна, куда можно будет зафрахтоваться, а также все, что скрашивало это ожидание, иногда затягивающееся на месяцы: бодеги, бордели, таверны, игральные дома и разнообразные притоны. В эту часть города приличные люди стыдились заглядывать, поэтому Сантьяго в ней никогда не бывал. Впрочем, квартировавших тут проституток навещали его товарищи по Навигацкому, и по их щедрым рассказам он немного представлял себе, что его ожидает.

Смеркалось. На каракках и каравеллах, пришвартованных у причалов, зажгли фонари. Их свет мерцал и дробился в гладкой поверхности воды. Вдалеке пылал красный огонь на башне маяка. Низко висевшие над морем облака из розовых стали фиолетовыми, узкий серп серебряной луны висел над ними, словно дорогое украшение. Скользкие каменные плиты под ногами блестели, как атласное платье жены алькальда Санта де ла Пенья. С кораблей доносились голоса матросов, приступивших к ужину. Мирная, добрая картина. Сантьяго припомнил ужин у дона Алэрико. Боже, как давно это было!

Дойдя до первых строений «веселого квартала», выглядевших вполне респектабельно, Сантьяго непроизвольно обернулся, желая проверить, не видит ли кто-нибудь, куда он направляется. Поймав себя на этом, он усмехнулся и решительно двинулся внутрь улицы. Ее образовывали ветхие, грязные дома с то и дело вклинивавшимися между ними широко открытыми дверями в тускло освещенные подвальные помещения. Из подвалов несло прогорклым запахом подгоревшей пищи. В окнах верхних этажей горели лампы, прикрытые красными колпаками.

Из двери дома в пяти-шести брасах перед Сантьяго вышла женщина и семеня пошла по улице. Ее скромная одежда, черная мантилья, прикрывающая голову, и походка, которую отрабатывали в пансионах девиц благородного происхождения, внушали доверие. Сантьяго ускорил шаг, нагнал девушку, кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, и произнес:

– Простите, уважаемая сеньорита, вы не подскажете, как мне отыскать таверну «Белый лев»?

Девушка резко обернулась и в упор посмотрела на Сантьяго. Тот невольно вздрогнул… из-под мантильи на него смотрело совсем юное лицо, на котором порок уже успел оставить явственные следы. Осклабившись, девушка произнесла низким хрипловатым голосом:

– Да зачем тебе ходить так далеко, красавчик? За половину эскудо я тебе на месте все сделаю хорошо-хорошо, не пожалеешь!

Она распахнула полы плаща и прижалась к Сантьяго. До пояса девушка была совершенно голой, темно-коричневые соски больших грудей вызывающе уперлись в его бок. На него пахнуло запахом дешевых духов и сладкой вонью давно не мытого тела.

Отскочив в сторону, он быстро пошел дальше по улице.

– Не убегай, красавчик, я уступлю ради почина! – крикнула ему вслед проститутка, но он уже свернул за угол. Как только девушка скрылась из виду, Сантьяго бросился бежать и остановился, когда их разделило приличное расстояние.

– Черт возьми! – прошептал он, поправляя сбившуюся во время бега шляпу. – Никуда не годится! Если я буду бегать от каждой встреченной проститутки, то ничего не сумею разыскать в «веселом квартале». Но до чего же противно, бр-р-р! – И он зябко передернул плечами.

Его взгляд упал на открытую дверь в подвал.

«Хозяин этого заведения наверняка знает, где находится „Белый лев“, – подумал Сантьяго. – Чем рыскать по улицам, проще выяснить все на месте!»

Он спустился по крутым скользким ступенькам и оказался в длинном помещении с низким потолком, уставленном грубо сколоченными столами и деревянными скамьями. На стенах смрадно коптели факелы, их колеблющийся свет тускло и криво отражался в засиженных мухами потускневших бронзовых зеркалах. Потолок над факелами был прикрыт козырьками из гофрированной жести, вокруг которых черными мохнатыми сталактитами свешивалась копоть, грозившая каждое мгновение свалиться на головы посетителей. Пол был усыпан свежими опилками с темными следами обуви и бордовыми пятнами от пролитого вина.

Несколько посетителей, сидевших за столом прямо под факелом, играли в кости, скаля желтые зубы. Их хищные усатые рожи напомнили Сантьяго драчливых уличных котов, наполнявших улицы Кадиса. За столиком напротив, уронив голову прямо в тарелку с какой-то омерзительно выглядевшей снедью, храпел посетитель. У грубо размалеванной стойки два пьяных моряка забавлялись с еще более пьяной проституткой. Они делали вид, будто бросают в нее что-то, а женщина брезгливо сбрасывала это со своего платья.

– Дуре блазнится, будто по ней тараканы ползают, – с хохотом пояснил Сантьяго один из моряков. – Совсем допилась!

Проститутка с ужасом взглянула на юношу, закрыла лицо руками и жалобно запричитала:

– Господин повелитель змей, только не бросайте в меня ужами!

Грязная коричневая занавеска в стене за стойкой отодвинулась, и из-за нее появился приземистый тучный человек в грязном фартуке.

– Желаете выпить, господин? – спросил он, неодобрительно глядя на Сантьяго. Тот молча положил монету на стойку. Хозяин таверны ловко смахнул ее в карман и поставил перед посетителем грубую глиняную кружку.

– Как мне отыскать таверну «Белый лев»? – спросил Сантьяго.

– От добра добра не ищут, – льстивым голосом произнес хозяин, на которого щедрость посетителя оказала примиряющее воздействие. – У нас всего хватает, еды, вина, девочек! Зачем тащиться аж до «Белого льва», здесь вам тоже сделают хорошо-хорошо!

– У меня деловая встреча, – пояснил Сантьяго. – Я тороплюсь, объясни дорогу.

– Чешите прямо по улице, до треугольной площади. Там берите правую руку,