class="p1">– Расскажи мне, что с тобой произошло, – попросил падре. – Не рассматривай это как исповедь. Просто расскажи.

И Сантьяго рассказал, умолчав про Росенду. Он был уверен, что его чудесное спасение послужит падре основой не для одной проповеди, и его имя теперь долго будут со смехом упоминать в классах Навигацкого. Но деваться было некуда…

– Да, большое чудо содеял нам Господь, – задумчиво произнес падре. – Однако вернемся к Ферди. Аделберто предполагает, будто дьявол забирает мальчиков. Может быть, может быть… Если это дьявол, у меня нет на него управы. Бог посылает его нам за наши грехи. Однако не думаю, что причина кроется в нем. Уверен, все обстоит куда проще. Этот твой Аделберто плохо осведомлен. Я назову тебе имя человека, который наверняка знает, где отыскать Ферди. Несмотря на свою отталкивающую внешность, он добрый католик, боится Бога и регулярно ходит ко мне на исповедь. Разумеется, о чем он рассказывает, я не могу тебе передать, но этот человек знает очень много. Итак, запомни имя.

– Слушаю вас, святой отец.

– Перейра Гонсалес, владелец лавки в «веселом квартале».

Сантьяго невольно вздрогнул.

– Я понимаю, тебе не хочется туда возвращаться… Однако другого выхода нет. И не ходи один, возьми с собой Педро.

– Педро в Кадисе?! – вскричал Сантьяго.

– Да, «Хирона» вернулась сегодня утром. И будьте осторожны, дети мои.

Сантьяго поклонился падре и встал с колен. Он уже собрался двинуться к выходу, как святой отец остановил его коротким жестом.

– Я вижу, как ты взбудоражен, разгневан и нетерпелив. Запомни, Бог, претерпевший муки за род человеческий, велит с любовью принимать все, что спускается с неба. И страдания тоже. Возможно, в первую очередь страдания. Так он проверяет нашу веру. Легко быть благочестивым католиком, когда у тебя все в порядке. Ты вырос в очень благополучной семье, Сантьяго, в доброжелательном окружении. Пока ты был юн, Господь жалел тебя, сейчас ты созрел и готов к испытаниям, вот они и пришли. Поэтому спрячь гнев и умерь раздражение, пойми – ты на экзамене. Поступай так, как тебя учили. Не отвечай мне. Запомни мои слова и ступай с Богом.

Поклонившись еще раз, Сантьяго двинулся к выходу из часовни. Проходя по двору и слыша, как стучат по каменным плитам медные набойки его сапог, он подумал, что легенда о Живом аббате, которой он сам и все кадеты верили безоговорочно, могла родиться при сходных обстоятельствах, и в первый раз в своей жизни усомнился.

Несмотря на довольно поздний час, дверь в квартиру семейства Сидония распахнулась почти сразу. Раскрасневшийся Педро, благоухавший тушеным мясом и явно выскочивший прямо из-за стола, сходу заключил Сантьяго в объятия.

– Идем, поужинаешь с нами. Новостей целый ворох!

Сам капитан Сидония, как обычно, пребывал в рейсе, на его месте за столом восседала донья Клара, и в мерцающем свете свечей рябинки на ее лице казались еще глубже. Зато Пепита сияла так, словно хотела компенсировать смугловатую мрачность матери.

– Поставь прибор для Сантика, – велела дочери донья Клара, подставляя гостю щеку для поцелуя. – Поужинай с нами, небось целый день голодным бегаешь.

– Я уже был у тебя, – сообщил Педро, щедро наполняя кубок друга вином густого рубинового цвета. – Хуан-Антонио рассказал о твоем чудесном спасении. И доложил, что ты убежал из дома не позавтракав, вот мать и беспокоится. Ладно, ужин ужином, давай выкладывай подробности.

Сантьяго сел на привычное место. Сколько раз он обедал и ужинал за этим столом, и не перечесть. Пепита, ставя перед ним тарелку, словно невзначай провела перед его глазами ладонью правой руки. На среднем пальчике лучился крупный, оправленный в золото аметист.

– Ого, – воскликнул Сантьяго, – откуда у тебя такое кольцо?

– Подарок жениха, – нарочито скромным тоном произнесла Пепита.

– И кто счастливец? – поинтересовался Сантьяго, поднимая кубок. – Кем бы он ни был, за твою удачу, сестричка!

– Дворянин из Наварры, – пояснил Педро. – Ну, не из самых знатных, однако родовой замок неподалеку от Памплоны у них сохранился. Бедняга увидел Пепиту на балу у губернатора и пропал ни за песету. Он просто не понял, что на него надвигается.

– Да как ты можешь такое говорить? – вскричала Пепита. – Амадо по-настоящему меня любит!

– Кто бы сомневался, – смеясь, ответил Педро. – Он же пока не знает, что ты от скуки будешь бросаться камнями в проезжающих мимо замка сеньоров! Впрочем, думаю, мои опасения напрасны. Карабкаться на гору, где предки твоего уважаемого жениха возвели свое орлиное гнездо, деньгами никого не заманишь, так что камни будут угрожать только горным козлам или ослам наподобие твоего Амадо.

Пепита возмущенно замахнулась на Педро, а он в притворном страхе прикрыл лицо руками.

– Как ты смеешь называть благородного наваррского дворянина ослом? – вскипела Пепита.

– Я сужу по его поступку, – невозмутимо произнес Педро.

– Что ты имеешь в виду, маленький негодяй?

– Не смейте столь фамильярно обращаться к морскому офицеру, уважаемая сеньорита!

– Дети, прекратите ссориться, – улыбаясь, приказала донья Клара.

– Когда свадьба? – поинтересовался Сантьяго.

– Через год, – ответил Педро. – Как принято в родовитых наваррских фамилиях…

– Просто издевательство! – возмутилась Пепита. – Почему мы должны так долго страдать?!

– Освященный веками обычай, – хмыкнул Педро. – Но нет худа без добра, наваррские горные козлы могут спокойно пастись еще целых двенадцать месяцев.

– А я вовсе не против поселиться в башне на самой вершине, – мечтательно произнесла Пепита. – Наверное, оттуда безумно красивый вид! И вообще, родовой замок – это так романтично!

Сантьяго припомнил рассказы матери об их фамильном гнезде и в душе пожалел девушку. Она явно не представляла, что ее ожидает.

– Кстати, Санти, – продолжил Педро, – узнав о твоей геройской гибели на «Гвипуско», Пепита дала обет в храме, что держать свечу во время ее венчания будешь только ты и никто иной. Она просто не оставила Всевышнему никакого выхода. Теперь ты понимаешь, кому обязан своим чудесным спасением?!

«Еще одна легенда, – подумал Сантьяго. – Ну и что, эта версия моего спасения ничуть не хуже рассказанной падре Бартоломео».

Ему было так приятно снова оказаться за столом в доме капитана Сидония, слушать веселую перебранку Педро с сестрой, вдыхать воздух уюта и благожелательности, наполняющий эту скромную гостиную.

– Хватит отвлекать Санти, – попросила донья Клара. – Пусть он наконец поведает нам, что же с ним произошло.

И Сантьяго в третий раз за этот день принялся рассказывать историю своих приключений. Слушатели оказались самыми благодарными: донья Клара то и дело охала, Пепита взвизгивала от ужаса и закрывала глаза руками, точно боясь увидеть воочию ужасы битвы с пиратами и картины морского одиночества, а Педро не сводил с него восхищенных глаз.

– Ну, тебе повезло! – воскликнул он, когда Сантьяго завершил повествование. –