мне. – О том, что между вами происходит, я знаю с первых дней твоего пребывания в Империи. Тис плохо притворяется, а ты не старалась вовсе. Буду честен, поначалу я этого не одобрял. Тебя окружал ореол дурной славы, ты странно себя вела и, что бы ни говорил Стефанио, была слишком, даже нарочито подозрительна, чтобы сразу поверить в твою невиновность.

Ага, Тисон поверил без доказательств и оправданий с моей стороны, а Эветьен всё выискивал грехи за нечестивой островитянкой.

– Постепенно ты очистилась от подозрений перед законом, но решение императора заключить между нами брачный союз всё равно явилось для меня неожиданностью, причём не самой приятной.

– Как и для нас всех, – напомнила я.

– Однако других подходящих кандидатов не было, равно как и острой нужды возражать Стефанио. Я смирился.

– Как и все мы, – развела я руками.

– Более того, по некоторому размышлению я счёл тебя вполне подходящей суженой. Ты прелестна, одарена и из рода не ниже рода Шевери. Ты таила в себе загадку, которую я желал разгадать, понять, кто ты на самом деле, откуда пришла.

– А если бы я оказалась жительницей Хар-Асана или какой-нибудь аборигенкой из этих ваших земель Драконов? Женился бы на враге Империи или на дикарке?

– Первое – маловероятно и в противном случае Астра непременно бы о том сообщила.

– Да вы даже не спросили ни разу, что она там напроверяла! – возмутилась я. – А по её разговору со Стефанио было ясно, что обсуждали они что угодно, но точно не меня.

– Она не отпустила бы тебя так просто и всяко не пошла бы прежде спорить со Стефаном, – возразил Эветьен с непробиваемой твёрдостью. – Для неё вопрос незваных гостей из Хар-Асана тоже… сложный, важный, без внимания его не оставишь. Что до второго варианта…

– Ну да, жениться на иномирянке тоже прикольно, куда лучше, чем на туземке, – проворчала я. – Вся твоя будет, изучай, пока не надоест, благо что хоть начинка и чужая, зато оболочка местная и меньше шансов упереться в проблемы с деторождением.  Совмещай приятное с полезным сколько душеньке угодно, – я выразительно посмотрела на жениха. Упоминать при Тисоне, что той ночью Эветьен меня в постель потащил отнюдь не только по велению тела и настроения, его и моего, не стала. – И иномирянка тебе попалась не крутая, сильная и самостоятельная, что бесстрашно попрёт против системы, поломает её и даже не будет при том сломана сама, не железная леди на все руки и не нагибаторша, которая всех бы здесь построила за неделю, а понимающая своё зависимое от других положение. Мне некуда идти, я ни черта не смыслю в ваших реалиях и время, проведённое тут, пока мало помогает. Я не смогу притвориться настоящей Асфоделией, соответственно, делать на Сонне мне нечего. Ко всему прочему теперь очевидно, что её там никто и не ждёт. Я прочитала не так много о вашем мире, но знаю, что за стенами дворцов жизнь течёт самая разнообразная, и, скажу откровенно, совершенно не жажду в неё окунаться. Поэтому принимаю то, что есть, и исхожу из того, что есть, и тебе прекрасно о том известно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Если бы ты знала, как всё сказанное звучит в твоём исполнении, – осуждающе покачал головой Эветьен.

– Разве это неправда? – вмешался вдруг Тисон.

– Отчасти, – Эветьен одарил брата взглядом не менее выразительным. – Как и у всех нас, впрочем. Каждый из нас принимает то, что есть, и исходит из того, что есть. Ты зависишь от обетов и ордена, Алия – от меня, и вы оба нынче пользуетесь моментом, тем, что у вас есть сейчас, понимая, что нового дня вдвоём может и не быть. И пользуетесь, прежде всего, потому, что я позволяю.

Это-то очевидно, даже чересчур. Другой на месте Эветьена, тем более с самого начала знавший о чувствах брата, сразу убрал бы родственника подальше, благо что невеста в услугах рыцаря-защитника уже не нуждалась. Тисона во дворце никто не держал, он мог уехать в любой момент.

– И зачем тебе это? – спросила я в лоб.

– Исхожу из того, что есть, – Эветьен вновь посмотрел на меня, и в спокойном его взоре я не смогла прочесть ответа, честного, не прикрытого вежливой ретушью слов. – Ничего подобного я не планировал, разумеется… и едва ли вовсе допустил бы, будь на месте Тиса кто-то посторонний или если бы ваши чувства были… менее очевидны. Поначалу я выступал против… Тисон подтвердит.

– Да уж, – заметил Тисон недовольно.

– После решения об обручении ятем более полагал, что вам надо… меньше времени проводить вдвоём. Но на тот момент брат оставался твоим назначенным рыцарем, мог и присмотреть за тобой, и защитить в случае нужды. К тому же вы и вести себя начали несколько… отчуждённо.

А-а, да-да, у нас с Тисоном тогда как раз случился период внешнего охлаждения и игр в поглядушки.

– Как иначе следовало себя вести с суженой брата? – отозвался Тисон раздражённо. – Видеть её каждый день и напоминать себе, что она принадлежит моему брату и никогда не будет принадлежать мне.

– И всё же надолго вас не хватило, – с каплей насмешки парировал Эветьен. – После твоего, Алия, признания я оставил выбор за тобой, рассказывать о себе кому-то ещё или нет. Я полагал, что ты при первой же возможности поведаешь обо всём Тисону, и был удивлён, обнаружив, что ты промолчала, несмотря на постоянное его присутствие на занятиях.

– Но дело ведь не в моём признании! – чёрт, и обошёл-таки ту нашу ночь, сразу перейдя к последним событиям. То ли, как и я, не хотел касаться этого нюанса при брате, то ли недоговаривал. – Ты нас практически на горячем в постели застукал и при том бровью не повёл!

– Кили предупредила, я знал, что увижу.

– Только вот отреагировал не так, как полагается жениху, заставшему свою невесту с другим.

– Не уверен, ты правильно поймёшь. Нас воспитывали с твёрдым убеждением, что семья – главное. Не только та, что появится у тебя, когда придёт срок, но та, в которой ты родился, к которой принадлежишь и будешь принадлежать до конца дней своих. Даже если речь идёт о дочери, неизбежно вступающей в род супруга и принимающей его имя. Братьям и сёстрам следует держаться