– Что с тобой? – спросила Элисса. – Ты обращалась к травнице?

– Рак, – ответила Треша. – И да, лучшие умы Милна выходили за мои ворота и месяцами рылись в библиотеке.

Она вернулась в любимое кресло.

– На свете нет травниц более сведущих, чем милнские, – сказала Элисса. – Но их мастерство бледнеет при сравнении с искусством знахарок Красии и Лощины.

Треша покачала головой:

– Я не желаю связываться с твоей демоновой магией.

– Это не демонова, а обычная магия, – возразила Элисса. – Она вытекает из Недр. Демоны просто достаточно развились, чтобы ее поглощать.

– Доказательства? – повела бровью Треша.

Элисса глубоко вздохнула:

– Есть свидетельства, но не доказательства. Мы еще учимся…

– Я не буду участвовать в рискованном опыте, где на кону моя священная душа, – заявила Треша. – Если нужно, проверяй свои теории на раненых бойцах. На нищих, слугах – но не на мне. Я прожила, сколько мне отмерили, и я устала, Лисса.

Холодными, костлявыми пальцами она коснулась ее руки.

– Ваши имена на устах у всех жителей Милна. Богатство ничем не хуже высокого происхождения, и мало кто превосходит богатством Рагена. За пригоршню монет я парой росчерков пера могу объявить вас обоих моими наследниками, и даже Юкор не помешает.

Элисса накрыла руку матери ладонью, пытаясь передать ей немного тепла:

– Сестры возненавидят меня.

– Ха! Они уже тебя ненавидят! И меня. Эта пара с их алчными муженьками питается ненавистью, как хлебом. Они ненавидят низших за то, что те низкие, а превосходных – за превосходство. Одинаково ненавидят солнце и тучи. Пусть довольствуются своей злобой. Я не доверю им ни Зала Восходящего Солнца, ни народа Утреннего графства.

Ноги у Элиссы стали ватными, она села.

– Я… мне придется поговорить с Рагеном.

– Конечно. – Треша отмахнулась от нее, как от мухи. – Но мы обе знаем, что он голову положит, только бы это порушить.

Она отпила чай.

– Поверь мне, добиться своего куда легче, когда за тобой целое графство. Воспользуйся тем, что принадлежит тебе от рождения. Если ты искренне печешься об этом городе и его жителях, то при дворе герцога поможешь им больше, чем на вашей Меточной бирже.

Элисса невольно потупилась, погладила висевшее на поясе серебряное стило. Решится ли она, или есть другой путь?

Треша заметила ее движение:

– Если это для тебя не аргумент, то сделай по-моему ради того, чтобы я хоть последние месяцы провела с моими чудными внуками!

Элисса улыбнулась, и все предстало неожиданно ясным.

– Как будет угодно графине.

Орган подал голос, когда Раген взошел на холм к Великой библиотеке и Милнскому собору. Вскоре он заведет песнь сумерек, объявляя последний перед комендантским час.

Он снова зазвучит на закате, рассвете и в полдень. Горы, образовавшие кулису собора, служили своего рода жонглерской раковиной, и эхо слышал весь город.

Библиотека была в числе немногих строений, сохранившихся от старого мира. Единственное книгохранилище на всей Тесе, которое осталось невредимым после Возвращения; оно сберегало знания, пока демоны без разбора жгли все вокруг.

Руины старого мира встречались повсюду, если знать, где искать, но применение в Свободных городах нашлось только нескольким древним зданиям. О том, что самым крупным была Великая библиотека Милна, знал каждый школяр, но большинство учащихся и рачителей, ходивших по огромным ступеням памятника старины, не имели возможности сравнить его с собратьями.

Раген мог. Он видел Великий Энджирский собор. Монастырь Новой Зари. Храм Горизонта. Только Шарик Хора превосходил размерами библиотеку, но даже он не мог сравниться с нею в эстетическом смысле. Она вздымалась на фоне двух гор-близнецов, напоминая всяк входящему, что хотя знание – сила, оно также дар от Силы большей и высшей.

Говорили, что истинная мощь Шарик Хора заключена в его стенах, которые достроены из костей павших воинов. Рагена, чина, ни разу не пропустили внутрь. Но какие кости сравнятся со здешним кладезем знаний? Тех, что столько лет делали Милн самым могущественным городом Тесы?

Библиотеку окружал обширный кампус, где обосновались Школы матерей и травниц, а также другие научные и учебные учреждения. В подвалах собора на большой глубине разместилась Школа аколитов.

На вершине холма не было стен – только кольцо, образованное тридцатифутовыми каменными статуями Хранителей – герцогов, которые правили Милном после того, как в ходе Возвращения погиб король Тесы. Щиты, доспехи и огромные мраморные постаменты Хранителей покрывали мощные церковные метки.

Эти метки отличались от тех, которыми торговала гильдия метчиков. Они были красивы, хитроумны и сплетались в сети неимоверной силы. Такие метки не только преграждали демонам вход, но и обращали силу атаки против самих подземников – иногда сводя атаку на нет. Однажды Раген видел, как огненный демон харкнул на церковные метки пламенем, но раскаленная жижа отлетела ему в рыло и замерзла. Демон с воем бросился в ночь. Были известны случаи, когда демоны забивали себя насмерть, нарвавшись на метки опытного рачителя.

Вкупе с кольцом из статуй начертания создавали самую непроницаемую в Милне сеть. Если город падет, надежда останется только на это место.

Однако сейчас все это временно померкло перед ожившим органом. Раген хотел пойти сразу в библиотеку, но застыл, околдованный его мощью.

Собор заполнили верующие, на Рагена бросали взгляды, за его спиной шептались. Матери, травницы и рачители, как один, притворялись, будто не смотрят на него. Желая укрыться от них, он воздел значок цехового мастера, служивший пропуском на высокий балкон, где над переполненным нефом восседал органист. Далеко внизу виднелся рачитель Роннелл, который заканчивал службу.

Органистом оказался не служка и даже не рачитель, а дочь Роннелла, мать Мери. Раген смотрел на ее ловкие пальцы. Они скользили с уровня на уровень, как ручей, омывающий камни. Туфли стояли под скамьей; она давила на педали босыми, чуткими стопами.

Звук собирался в нефе и возносился на сотню футов к потолочному куполу, расписанному под горное небо. Музыка пробирала Рагена от костей до причиндалов, знакомая ему с малых лет. На глаза навернулись слезы – он осознал, как близок был последние месяцы к тому, чтобы больше ее не услышать.

Доиграв, Мери благоговейно закрыла клавиши. Она обувалась, когда подошел Раген.

– Это было прекрасно, – сказал он.

– Цеховой мастер Раген! – Мери подпрыгнула и плюхнулась на скамью, туфля слетела.

Раген поймал ее, встал на колено и придержал, пока Мери не вставила ногу.

– Просто Раген, иначе буду звать тебя матерью.