– Ни в коем случае, – замотала головой Мери. – Мы не виделись много лет. Я не осмелилась…

– Годы не имеют значения, – ответил Раген. – В детстве ты достаточно долго пробыла под нашей крышей, чтобы мы с Элиссой навсегда приняли тебя в семью.

Мери зарделась и опустила глаза:

– Благодарю, цехо… Раген. Я высоко это ценю.

– Я прослезился от твоей игры, – признался Раген. – Все эти годы я знать не знал, что это ты.

– Я играю только на отцовских службах, – сказала Мери. – Этому учатся все аколиты, но они не садятся за орган до первого причастия в четырнадцать лет. А меня отец учил сызмала, когда я еще до педалей не доставала.

– Оно и видно, – кивнул Раген. – Я слышал и хор в Храме Горизонта, и молебны дама на минаретах Шарик Хора, но ничто не потрясает основ и не отдается в печенках сильнее, чем милнский орган под управлением виртуоза.

– Спасибо, – сказала Мери.

– Все это время, – усмехнулся Раген, – ты слушала, как Джейк старался попасть в такт…

– И закусывала губу, – хихикнула Мери. – Я поняла, что он не всерьез собрался в жонглеры. Но Арлену отчаянно хотелось верить.

При упоминании Тюка между ними пробежал холодок. Улыбка слетела с губ Мери.

– Что привело вас в библиотеку? Я видела вашу домашнюю коллекцию, там нет свободного места.

– Я пришел повидаться с твоим отцом, – ответил Раген. – У меня для него послание.

– Если хотите, я могу передать, – предложила Мери. – До заката остался всего час, и вам, конечно, не терпится домой после стольких месяцев за границей.

– В самом деле, – согласился он. – Но это послание личного характера и адресовано только отцу. Его доверила мне графиня Лощины Свиток, и я, как вестник, обязан доставить его из рук в руки, и никак иначе.

– Безусловно. – Мери встала. – Я вас отведу.

Раген видел по глазам, как лихорадочно завращались шестеренки ее мыслей. Даже ей было рискованно доверять.

Кабинет Роннелла располагался высоко над стеллажами примыкавшей библиотеки. Там же был узкий балкон, с которого библиотекарь взирал на десятки тысяч своих бумажных подопечных.

Роннелл еще не вернулся, но Мери втолкнула Рагена внутрь и притворила дверь.

– Вы сказали – послание от графини Лощины Свиток. Это известия об Арлене? Что-то помимо официальных сообщений?

От ее неожиданного напора Раген неловко поежился:

– В некотором роде, но я не могу…

– Кто послал письмо? – приступила к нему она.

– Мери, мне нельзя…

– Кто?!

Она осеклась: вошел рачитель Роннелл.

– У цехового мастера Рагена секретное послание из Лощины. – Мери скрестила руки, напомнив ему Элиссу, когда та упиралась рогом. – Упоминать о нем при дворе он счел неуместным.

Раген покосился на нее:

– Роннелл, мы можем поговорить наедине?

Тот оценил выражение лица Мери, сдался и покачал головой:

– У меня нет секретов от дочери.

Раген со вздохом вынул из кармана куртки запечатанный конверт:

– Это письмо от Арлена Тюка.

У Мери отвисла челюсть, а Роннелл отшатнулся:

– Как это возможно? Нам сказали, что он сразился с Ахманом Джардиром и упал со скалы. Неужели выжил?

Раген вскинул руки:

– Мне нечего добавить. Это письмо было написано незадолго до того, как он отправился на поединок с демоном пустыни. Мне сообщили, что он написал таких несколько с указанием разослать в случае его смерти. Оно было доверено госпоже Лише, а она поручила мне.

Глаза Роннелла округлились и алчно заблестели, когда он потянулся за письмом.

– Ночь! – воскликнула Мери, и Роннелл отдернул руку. – Мало он бед натворил – теперь еще шлет из могилы письма?

Роннелл взял ее под локоть:

– Наверно, будет лучше, если ты ненадолго оставишь нас с цеховым мастером.

– Нет, – отрезала Мери. – Теперь я знаю, что письмо от него, и должна увидеть.

– Понимаю. – Сжав руку крепче, Роннелл повел ее к двери. – Но я боюсь, что привязанность к Арлену затуманивает твой рассудок. Дай нам немного времени…

Мери вырвалась:

– Забери меня ночь, если дам! А если выставишь меня, пойду прямиком к Джоун. – Она посмотрела на Рагена. – У нее и Совета матерей обязательно возникнет много вопросов насчет того, почему вы с матерью Элиссой ни словом не обмолвились об этом письме во время разбирательства при дворе.

Раген потемнел лицом:

– И о своем участии в так называемом заговоре доложишь?

Роннелл взглянул на дочь:

– Это правда?

Мери потупилась и вперила взор в толстый ковер:

– Он пришел, как я понимаю, к Джейку, не зная, что мы поженились. Он… сбежал, когда я открыла дверь.

– Почему не сказала мне? – осведомился Роннелл.

– Пожалуйста, прости, – сказала Мери. – Я… погналась за ним. Сорвала с него капюшон и увидела, что он с собой сделал. Он… свихнулся, отец. Ты видел его. Как он… изуродовался. Предпочел жить с демонами, а не среди людей. Он сумасшедший. Подумать только, и я хотела за него выйти…

– Однако не вышла, – заметил Раген. – Это произошло за месяцы до того, как герцог пронюхал, кто он такой. Как, по-твоему, с тобой поступят, если выяснят, что ты все это время знала об этом?

– Ты угрожаешь моей дочери? – вскинулся Роннелл, обнимая Мери.

Дочь начала всхлипывать.

– Конечно нет, – ответил Раген. – Но это Праведный дом Учености, так что давай говорить только честное слово. Ты заявил, что между вами с дочерью нет секретов, но это же не совсем так? Она скрыла кое-что от тебя, а ты продолжаешь кое-что утаивать от нее.

Мери подняла взгляд:

– Отец?

Роннелл отпустил ее, высунулся наружу и проверил балкон. Он наглухо закрыл тяжелые двери из златодрева и снял с кольца на поясе старинный ключ. Замок щелкнул громко, на весь кабинет.

Роннелл посмотрел на дочь:

– Он и ко мне приходил.

– Что? – ахнула Мери.

– После того как Арлен Тюк повидался с герцогом и разломал пол, он навестил меня здесь, в этой комнате. Он сообщил, что уже передал боевые метки Рагену, и предложил мне донести об этом его светлости, чтобы тот их конфисковал или отказался принять беженцев из Райзона.

– Несправедливо было ставить тебя в такое положение, – сказала Мери.

– Да, – согласился Роннелл. – Он предложил мне выбор: окормлять паству или сохранить вассальную гордость. Выйти на свет Создателя или укрыться в тени.