если бы пассаж Еврипида свидетельствовал в пользу взглядов Хрисиппа, там не было бы сказано «я понимаю», но было бы сказано нечто противоположное: «я не знаю и не понимаю, что решаюсь на зло».

4.6.21. Ведь что иное может означать это понимание и это подчинение гневу, как не то, что автор предполагает у Медеи два начала побуждений: одно — то, при помощи которого мы понимаем события и имеем знание о них, то есть разумную силу, другое же — неразумное начало, дело которого — гневаться.

4.6.22. Итак, душа Медеи была принуждена этим началом; другое начало — вожделеющее — прельстило душу Менелая и вынудило его следовать своим повелениям.

4.6.23. Хрисипп не чувствует здесь противоречия, но делает тысячи утверждений такого рода, например, когда говорит: «Это влечение, неразумное и отстраненное от разума, распространено, я думаю, шире всего; имея его в виду, мы говорим, что кто-то охвачен гневом»[347].

4.6.24. И еще: «Поэтому с людьми, охваченными этой страстью, мы ведем себя как с безумными и относимся к ним, как к тем, кто потерял рассудок, не в себе и не владеет собой»[348].

4.6.25. Затем он снова объясняет то же самое: «Эта утрата себя и выхождение из себя происходят не из-за чего иного, как из-за отказа от разума, о чем мы сказали выше»[349].

4.6.26. А ведь выражения «быть влекомым гневом», «выйти из себя», «быть вне себя» и подобные им явно свидетельствуют против того, что страсти есть суждения и связаны с разумной силой души, как и то, что сказано им далее:

4.6.27. «Поэтому мы можем слышать, как о влюбленных, о людях, охваченных другими сильными желаниями, и о тех, кто гневается, говорят, например, что, мол, пусть уж гневаются, что надо войти в их положение и, плохо это или хорошо, никоим образом их не отговаривать, даже если они поступают неправильно и для себя вредно»[350].

4.6.28. Ведь и то, о чем говорит здесь Хрисипп, вновь указывает, что яростная сила есть нечто иное, чем сила разумная, и что стремления живого существа, когда оно находится в состоянии страсти, управляются либо этой силой, либо силой вожделеющей, так же как когда оно находится вне страсти, оно управляется силой разумной.

4.6.29. О следующем высказывании Хрисиппа можно сказать то же, что и о приведенных ранее: «Любимые в особенности ожидают от тех, кто их любит, именно таких порывов, то есть что они будут вести себя непредсказуемо и безрассудно, а также пренебрегать увещаниями и, более того, вообще ничего такого не станут слушать»[351].

4.6.30. И ведь все это свидетельствует в пользу древнего учения, как и то, что он пишет далее: «Они настолько теряют разум, настолько неспособны слушать или обращать внимание на увещания, что, пожалуй, не будет неуместным сказать им такие слова:

“Киприда, даже понуждаемая, не отпускает.

Если на нее действуют силой, она любит держать еще крепче”.

“Эрос понуждаемый теснит сильнее”»[352].

4.6.31. Дальнейшее рассуждение, как и все, приведенное ранее, свидетельствует в пользу древнего мнения о происхождении страстей. Вот это рассуждение: «Они отталкивают разум как неуместного назидателя, не сочувствующего влюбленным, как человека, не к месту выступающего с попреками, в то время, когда даже боги, кажется, позволяют им произносить ложные клятвы»[353].

4.6.32. И к тому, что он пишет далее, все это относится еще в большей степени: «Пусть нам дозволят, — говорят они, — делать то, что у нас выходит, и следовать нашему желанию»[354].

Клянусь Зевсом, здесь он совершенно ясно пишет: «следовать влечению», как прежде он говорил «гневу».

4.6.33. Ни в приведенных рассуждениях, ни в последующей части своего сочинения он нигде не говорит, что находящиеся в состоянии страсти следуют разуму, но, напротив, говорит, что они «совершенно отклоняются» от него, «избегают» и «не допускают» его, и так далее.

4.6.34. И когда он приводит стихи Менандра, в которых говорится:

«Я взял свой разум

И в пифос положил»[355],

он и здесь явным образом приводит свидетельство, которое подтверждает древнее учение, так же как и когда, истолковывая выражения «быть вне себя» и «быть не в себе», он говорит следующее:

4.6.35. «О людях, охваченных гневом, правильно говорят, что их несет, — подобно бегунам, несущимся сломя голову. Сходство здесь в чрезмерности, которая у бегунов превышает меру стремления, а у гневающихся выходит за пределы их разума. Ибо о них, в отличие от тех, кто властвует над своим движением, нельзя сказать, что они движутся в соответствии со своими намерениями; напротив, они движутся в соответствии с некоей внешней силой»[356].

4.6.36. Здесь он также признает, что для всех порывов страстей существует некая движущая сила, и его мнение совершенно справедливо, за исключением того, что он считает эту силу внешней, тогда как следовало сказать, что она находится не вне, а внутри самих людей.

4.6.37. Ведь мы говорим, что такие люди «выходят из себя» и пребывают «не в себе» не потому, что нечто, принуждающее их действовать по велению страсти, находится вне их, но потому, что это происходит против природы, так как разумная часть души, которой по природе свойственно управлять и руководить другими, в таких состояниях не правит неразумными силами души, но сама подчиняется им.

4.6.38. Я думаю, Хрисипп не понимает, что подтверждает своими примерами именно это мнение. Например, он приводит следующий диалог Геракла с Адметом из трагедии Еврипида:

«Какая польза в постоянных стонах?», —

так говорит Геракл, а Адмет отвечает:

«Нет пользы; есть любовь и жажда слез»[357].

4.6.39. Ведь очевидно, что любовь есть страсть, порожденная не разумной, но вожделеющей силой, и она выводит душу из ее естественного состояния и ведет человека к действиям, противоположным тем, которые он изначально считал правильными.

4.6.40. Также он приводит сказанное Ахиллом Приаму:

«Будь терпелив и печалью себя не круши беспрерывной.

Ты ничего не успеешь, о сыне печаляся; плачем

Мертвого ты не подымешь, но горе свое лишь умножишь!»[358]

4.6.41. По словам Хрисиппа, Ахилл говорит так, «находясь в себе» — он употребляет именно эти слова, — но он же под влиянием происходящих событий нередко отступает от собственных суждений и не владеет собой, побеждаемый страстями.

4.6.42. Итак, и здесь — «отступает от собственных суждений»,