…на этот раз никто не поможет…

— Ты, — ткнула пальцем перед собой Ульберга, — безмозглая девчонка! Ты осквернила обряд в честь Освободителя, ты привела на него служительницу белой магии!

Магда заставила себя прямо встретить взгляд старой ведьмы.

— Ты поставила нужды слепых выше прозревших! — продолжала та. — От твоих игр с белой магией пострадал не только вампир, нарушивший границы твоих владений, но и наш брат, Медный Паук, который…

— И-та я! — раздался пьяный голос и Виль ввалился в судилище, как будто стоял снаружи и устал ждать, пока его позовут. — Я! Я пострадал.

— Приблизим Освобождение, брат, — обратилась к нему Ульберга.

Виль вперил взгляд перед собой, отшатнулся, икнул, но ответил как положено:

— Жду Освобождения, сестра. Жду-не дождусь, давно уже…

— Раз ты здесь, — предложила старая ведьма, — расскажи нам, что случилось в это полнолуние, когда отступница привела на обряд белую волшебницу.

— О! — расплылся в улыбке батрак. — Белая волшебница… Та девка, которую Маглейн из лесу выкликала?.. Вот это женщина! Она… она…

Виль принялся рассказывать о том впечатлении, которое на него произвела Виринея, в подробностях останавливаясь на каждой привлекшей его внимание части тела, и Магда невольно поразилась его отваге. Говорить… думать такое о жене чёрного мага… Да Лонгин его разложит по семи планетам, двенадцати созвездиям и сотрёт в порошок!

А Виль болтал, как ни в чём ни бывало, нанизывая одно пьяное откровение на другое и ничуть не смущаясь вытягивающимися лицами собравшихся.

Ульберга топнула ногой и земля под ней содрогнулась.

— Пьяный дурак! Кого волнуют ей прелести! Тебя вызвали, чтобы ты рассказывал о Магде!

— А, Маглейн! — ещё больше обрадовался батрак и перевёл взгляд на девушку. — Так вот же она!

— Рассказывай! — нетерпеливо потребовала старуха.

Виль вгляделся в её лицо, словно пытаясь понять тайный смысл приказа.

— Маглейн, — повторил он имя молодой ведьмы и взмахом руки предложил все посмотреть самим. — Она тоже ничего. Такая… такая… ух!

Пьяный язык убийцы продолжил болтать, описывая уже саму Магду и те желания, которые она будто бы вызывала.

«Я превращу тебя в жабу! — с бессильной злостью думала девушка, краснея от тех подробностей, которые Виль вдохновенно приводил. Ей странным образом расхотелось умирать. Жить было необходимо — дожидаясь того часа, когда удастся загнать всё, сказанное сегодня, Вилю обратно в его поганую глотку.

— И вот тогда я бы её… — вещал батрак.

…в ужа! В тритона! В червяка! В мелкую ползучую тварь!..

— А потом, стало быть…

…в червяка и раздавлю каблуком. Или, нет, в паука и перетру в ступке!

— Замолчи! — закричала Ульберга. — Рассказывай, какая магия творилась на том обряде.

Виль икнул и почесал в затылке.

— Дык, я ведь магии-то не обучен, — сообщил он.

— Что они сделали с тобой, Медный Паук? — с трудом сдерживаясь, чтобы не скрежетать зубами, уточнила вопрос старая ведьма.

Виль отвязал от пояса флягу, поболтал в воздухе возле уха и надолго к ней приложился.

— Ничего, — грустно ответил он. — Такая ночь была… эх! И ничего!

К старой ведьме подошёл один из общих старших братьев и заглянул в книгу. Она гневно ткнула пальцем в нужные строчки.

— Значит, ты отрицаешь, — уточнил высший посвящённый, — что происками белой волшебницы был лишён дара, данного тебе при посвящении?

Виль постоял, слегка покачиваясь и прислушиваясь к своим ощущениям.

— Н-н-не помню, — признался он. — Не почувствовал.

Общий старший брат перелистнул несколько страниц.

— Но подаренная тебе незаметность пропала, ведь тебе пришлось обращаться к ведьме Магде, чтобы уйти от погони баронов?

— К Магде? — переспросил батрак. — А, да! Хорошо мы тогда с Маглейн погуляли… ночка была…

Нет, превращу в лягушку, и сварю в масле… нет, в молоке, нет, лучше…

— Капризная попалась! — продолжал соловьём разливаться убийца, — то ей воду натаскай, то ей хворост собери, то ей костёр разведи… и тут, вы представляете, я уснул!

Ульберга скрипнула зубами.

— Тебя опоила ведьма Магда и помешала выполнить задание, данное тебе твоим старшим братом, — напомнила она.

Виль почесал в затылке, сдвинул шапку на лоб и почесал ещё.

— Вот ведь как, — сообщил он с неподдельной печалью в голосе. — А я-то думал, перебрал… то-то, смотрю, девка такая рядом, а меня спать разобрало!..

…в клопа. В мелкого вонючего клопа.

— Ты можешь выдвинуть обвинение против ведьмы Магды за причинённый тебе вред, — ненатурально ласковым голосом предложил молодой колдун.

— Да… — покивал батрак. — Сколько вреда… Вот ведь девка вредная! Я к ней и так, и сяк…

— Да замолчишь ты или нет?! — разъярилась Ульберга. — Нас не интересуют желания плоти! Говори о том, как пострадал от её колдовства!

Виль наклонился, пристально осмотрел свои ноги. Потом повернулся, пытаясь рассмотреть собственную спину. Для верности ещё ощупал себя руками.

— Так ить не пострадал я! Вот он я, целый стою!

— Чего с пьяным дураком разговаривать, — прошипела Ульберга.

— Высший посвящённый младший брат Медный Паук, — торжественно произнёс один из общих старших братьев, — на этом суде, здесь, в присутствии глав колдовской общины, отказываешься ли ты от любых обвинений, которые чары или иные умения ведьмы Магды, равно как и её отступничество могло тебе причинить?

Виль снова глотнул из фляги. Подумал. Посмотрел на общего старшего брата.

— Так я ж и не обвиняю, — растерялся он. — Чего такую девку обвинять? Только время тратить. А надо сначала её…

На этот раз развить тему батраку не дали.

— Вон с глаз моих!!! — потребовала Ульберга, вскакивая на ноги. В безоблачном небе глухо заворчал гром.

Виль догадливо скрылся за матерчатой стеной. С трудом успокоившись, Ульберга села обратно и принялась листать книгу дальше. С каждой новой страницей её брови поднимались всё выше, а лицо принимало всё более удивлённое выражение.

Нетерпеливым жестом старая ведьма позвала собратьев и ткнула пальцем в заинтересовавшие её строки.

До Магды донёсся тихий шёпот:

— Одновременно в двух местах… без подготовки… такая сила… отступничество… достойно смерти… нужды слепых… талант… жалко… пропадёт… нельзя спускать… приблизим Освобождение!..