— Приручил свою смерть как зверя? И так тоже можно?!

— Как видишь, можно. Хотя моё семейство пришло в ужас от этой выходки. Чего-чего, а её они мне никогда не простят.

— Почему?

— Да потому что она противоречит изначальной традиции, которую якобы следует чтить. А если называть вещи своими именами, моим родичам просто обидно, что у меня получилось то, чего не умеют они… Ладно, три ветра с ними, вряд ли тебе интересны мои семейные дрязги. И что мне теперь с тобой делать?

— В смысле, как меня ими заинтересовать?

— Всё-таки ты совершенно невыносимое существо, — вздохнул Иллайуни. — Злишься, обожаешь меня, хочешь узнать все мои тайны разом, заранее скучаешь от необходимости внимательно слушать, задним числом умираешь от страха, дрожишь от надежды, пытаешься отменить обещанный мною далёкий конец времён, торжествуешь, предвкушая победу, скорбишь и нелепо шутишь — всё это одновременно. Невозможно такое выдержать! Будь моя воля, разделил бы тебя на дюжину человек и встречался бы с ними по очереди… кроме, пожалуй, злого и шутника, они мне здесь ни к чему.

— Извини. Всё, что я могу сказать в своё оправдание: я не нарочно таким родился, чтобы тебе досадить. И слушай, осталось совсем мало времени. Я прошёл твое дурацкое испытание. Скажи прямо: ты меня научишь?

— Теперь я и сам думаю: занятно было бы посмотреть, каков ты в деле, — вздохнул Иллайуни. И, помолчав, добавил: — Только мне, понимаешь, очень не нравится, что смертей там — сразу пять, одним комом. И освободятся они одновременно. Вот почему я не хочу в это лезть. До сих пор я всегда играл со смертью один на один. Даже вообразить не мог обстоятельства, при которых бывает иначе. И поэтому пока не представляю, как они себя поведут: обрушатся на тебя все сразу, впятером? Или покорно выстроятся в очередь? Или одна смерть достанется тебе, а остальные мирно уйдут к своим хозяевам? Всякое может быть. Я не знаю. Какой из меня учитель, сам посуди.

— Хреновый? — предположил я. — Не беда, всё равно лучше, чем никакого. Мне подойдёт.

— Да откуда же ты такой взялся на мою голову?! — в сердцах сказал Иллайуни. И резко помолодел на сто тысяч лет, видимо, от досады.

— Откуда я взялся — это очень сложный вопрос. На него есть несколько противоречивых ответов. Какой из них верный, я и сам хотел бы узнать. Но официальная версия бьёт все карты: я — дикий варвар из Пустых Земель, воспитанный мятежным колдуном. Человек, который её сочинил, утверждает, будто мой наставник был чрезвычайно эксцентричным типом с тяжёлым характером, способный загнать в гроб кого угодно, включая бессмертных. И передал мне этот чудесный дар.

— Оно и видно, — фыркнул Иллайуни. — Ты уверен, что эта версия действительно выдумка? Уж больно похожа на правду! Ладно, дикий варвар из Пустых Земель, давай договоримся так: ты сейчас отправишься домой и что-нибудь съешь, чтобы обошлось без обмороков в самый неподходящий момент. Это обязательное условие.

— И не то чтобы совершенно невыполнимое, — заверил его я.

— А примерно через час, максимум полтора ты должен уснуть…

— Требования одно другого суровей. Начинаю понимать, почему твои ученики тебя обожают.

— Прекращай балаган. Веселиться будем потом, если уцелеем. Сейчас нужно, чтобы ты отыскал место, где тебя никто не разбудит, и заснул там, взяв в руки предмет, ставший вместилищем смерти. Снотворные заклинания и, тем более, зелья не применяй. Если сможешь заснуть достаточно глубоко, считай, твоя взяла. Я тебе приснюсь, а дальше… Пока не знаю. Может быть, отговорю тебя от этой затеи, в сновидении я обычно более красноречив, чем наяву. А может быть, подскажу, с чего начинать, и полюбуюсь, как ты будешь выкручиваться. Или даже сам присоединюсь. Посмотрим. В таком деле следует полагаться на вдохновение. Как, впрочем, и в любом другом.

— Спасибо, — сказал я. — Чем бы эта затея ни закончилась, я твой должник.

— Согласен, — без тени улыбки кивнул Иллайуни. — Так мне нервы ещё никто не мотал.

* * *

В Доме у Моста царила практически идиллия. До настоящей идиллии этому обилию кувшинов и пирогов на столе всё-таки недоставало присутствия сэра Джуффина Халли, чрезвычайно довольного полной непредсказуемостью сложившейся ситуации — когда ещё повезёт так развлечься! Всё-таки по сравнению с ним я слабак. И никакой особой радости от того, что впереди у меня неведомо что, помноженное на чёрт знает чем оно закончится, не испытываю.

Отсутствие Джуффина отчасти компенсировал Нумминорих, свежий, бодрый и сияющий, как всегда. Зато Мелифаро был мрачнее тучи. Что для обладателя украшенных цветами золотых валенок, на мой взгляд, недопустимая стилистическая оплошность. Он видимо и сам это понимал, по крайней мере, честно попытался приветствовать меня улыбкой. А что получилась кривая гримаса — не его вина. Как может, так и улыбается. Намерение ценно само по себе.

— Рад тебя видеть в таком приподнятом настроении, — сказал мне сэр Кофа.

В приподнятом?! Значит вот так выглядит в моём исполнении гремучая смесь смятения и смутной надежды на грани голодного обморока и нервного срыва. Ладно. Буду знать.

Однако в моих силах было вычесть из этой суммы хотя бы голодный обморок. Я цапнул ближайший пирог, откусил добрую половину и проглотил, почти не жуя. Иллайуни может быть мною доволен, я — сама исполнительность. Первый ученик.

Покончив с пирогом и тут же взявшись за следующий, я спросил:

— Признавайтесь, куда подевали будущую посланницу Соединённого Королевства в Суммони? Моя душа жаждет дипломатического скандала. Прямо сейчас.

— Предоставили ей отдельный кабинет, — усмехнулся Мелифаро. — Сперва я хотел запереть её в камере предварительного заключения, но сердце дрогнуло. К тому же, Куруш согласился за ней присмотреть. Я уже не раз замечал, что он крайне неравнодушен к девушкам. Вот и леди Шимора внезапно пришлась ему по сердцу. Сидят теперь вдвоём в кабинете шефа, леди рыдает, Куруш внимательно слушает. Запоминает правильную последовательность жалобных всхлипываний, чтобы потом воспроизвести их шефу, когда тот забудет вовремя пополнить запасы орехов. Впрочем, может она уже успокоилась. Не знаю, давно не проверял, без неё забот по горло. Отменить патрулирование города, как ни странно, гораздо хлопотней, чем его организовать. Ты лучше давай рассказывай, куда пропал. Мы тут чуть с ума не сошли, пытаясь с тобой связаться.

— В Хумгат внезапно провалился, — сказал я. — След, как выяснилось, туда уводил. Но, коротко говоря, всё в итоге отлично сложилось. Сэр Карвен Йолли задержан и подарен Ордену Семилистника на сувениры; надеюсь, что всё-таки не на консервы… Потом расскажу подробно, ладно? Мне бы сейчас с Айсой поговорить. В смысле, с леди Шиморой. И очень быстро бежать дальше. А вы прекращайте над собой издеваться.

— Да мы ещё и не начинали, — усмехнулся сэр Кофа. — Отлично, по-моему, сидим.

— Неплохо, — согласился я. — Однако можно просто отправиться по домам. Особенно некоторым великим героям, опьянённым запахом смерти, — и я выразительно посмотрел на Нумминориха. — Нет никакой необходимости сидеть здесь ночь напролёт. Дело практически закрыто. Я уже знаю, как разобраться с этой штукой. И твёрдо обещал леди Сотофе избавиться от неё до рассвета. Это, как выяснилось, легко.