– Подкинь лучше дровишек, новобранец, – услышал он в ответ. – Тебе был даден ответ, потому что сам ты до него в ближайшую сотню лет вряд ли додумаешься. А он тебе нужен, этот ответ. И нам так представляется, что даже очень.

– А вы… уверены? – спросил принц, привставая, чтобы подбросить дров.

– Уверены, уверены, – откликнулись призраки. – Плохие люди не задают себе подобных вопросов. И не терзаются сомнениями. Сам подумай, стали бы мы служить плохому королю и чему-то обучать плохого принца?

Ильтар с удивлением сообразил, сколь многому он успел научиться у своих новых друзей за столь небольшое время. Читать следы, ориентироваться по звездам, охотиться без помощи собак, разжигать костры, находить съедобные травки и корешки…

Ильтар только головой покачал от удивления.

– Пока мы несем службу, плохих королей в Ирнии вообще больше не будет, – поведали ему призраки.

– Почему? – спросил принц, чувствуя, что сейчас услышит нечто необычайное.

И услышал.

– Призрачной сталью грешно пронзать человеческое сердце, но к королям это не относится, ведь любой король – наполовину мертвый, – сказали призраки.

Где-то вдалеке протяжно завыли волки.

– И если когда-нибудь Ирнией завладеет скверный и жестокий государь, плохо правящий своей страной, нарушающий союзные договоры и не заботящийся о благе подданных… он проживет ровно до тех пор, пока мы не доберемся до него.

И пала тишь, лишь волки подхватили концовку фразы. Их страшноватая и печальная песнь медленно прокатилась по земле.

– Будет лучше, если ты передашь это знание своим потомкам, Ильтар, – закончил тот, кто нынче носил имя графа Лэриса. – Пусть и они передают его своим детям. Пусть запишут это в своих летописях, ибо память человеческая коротка, а эльфийская не намного длиннее.

– А почему король… наполовину мертвый? – спросил Ильтар.

– Потому что стоит между миром живых и миром мертвых, между землей и небом, богами и людьми с эльфами, – ответили призраки.

– А… откуда вы все это знаете? – спросил Ильтар. – Вряд ли эти знания входят в подготовку гвардейцев. По крайней мере, от Карвена я ничего такого не слышал. Вы это знаете, потому что сами мертвые, да?

– Мертвые знают многое, но не все из этого следует знать живым, – ответила ему третья гвардейская.

– Но… если вы можете убивать королей… – негромко промолвил принц. – Если вы можете убивать плохих королей… почему скотина Эттон прожил так долго?!

Призраки поблекли. Выцвели. Сквозь них отчетливей проступила ночь. И опять донесся волчий вой, пронзительный и тоскливый.

– Феанкарн отпустил нас, – ответили они наконец. – Мы больше не привязаны к полю битвы, но… границ Ирнии мы переступить не в силах. Эттону мы посылали дурные сны. Так что в его смерти есть и наша заслуга.

– Понятно, – вздохнул Ильтар. – Я… прошу прощения, наставники…

– Не за что. Ты не мог знать.

Призраки вновь обрели прежний вид, а звезды засияли ярче.

– Давай лучше повторим то, чему мы тебя научили, – промолвил один из призраков. – Итак, когда ты соберешься домой… какие звезды помогут тебе отыскать дорогу?

Ильтар уже собирался ответить, но волчий вой внезапно приблизился… или это порыв ветра донес его с такой неожиданной силой? Юноша вдруг почувствовал смутное беспокойство. Быстро проверил оружие. Шпага, пистолеты…

«Да что это со мной? – сам себе поразился он. – Волков я испугался, что ли? С такой охраной?!»

Беспокойство усилилось. Ильтар посмотрел на роту своих призрачных телохранителей и был потрясен. Призраки заслонили его собой, окружив его защитным кольцом со всех сторон, и обнажили шпаги.

– Погоди, принц, тут неладное что-то делается, – донеслось до него. – Волки – ерунда, но… кто-то там применил магию… очень сильную и злобную магию…

Один из призраков, метнувшись из строя обратно к костру, провел ладонью над огнем и тот погас.

– Разведка! – вновь донеслось до Ильтара. – Обследовать район применения магии. Себя не обнаруживать. В бой не вступать. Вернуться и доложить.

А Ильтар вдруг с необычайной ясностью почувствовал…

– Она там, – выдавил он из себя, вскакивая. – Она в беде!

Где-то там, откуда доносился волчий вой, задыхаясь и испытывая боль, сдерживая готовый прорваться наружу животный ужас, бежала по темному лесу принцесса Лорна. Одна. Совсем одна. И никакие звезды ей в эту минуту не светили.

– Да что же это такое… – выдохнул принц. – Да этого же не может быть!

Откуда теарнской принцессе оказаться здесь, ночью, в полном одиночестве, так далеко от дома? Этого не могло быть. Этого просто не могло быть. Но это было. Ильтар почувствовал, что сойдет с ума, если не проверит. Никогда себе не простит, если не проверит. Да какое там «проверит, не проверит»? Она в беде, ее спасать надо! Вперед!

– Пропустить! – приказал он, бросаясь сквозь строй окружавших его воинов.

И третья рота расступилась.

Ильтар бежал сквозь ночь, и тьма струилась ему навстречу.

– Магической опасности нет! – доложили вернувшиеся разведчики. – А волки… принц и сам справится.

– Справится, конечно, – ответил им заместитель командира роты. – Но проследить надо. Новобранец еще… поэтому – за ним, но так, чтобы не заметил. Незачем унижать его достоинство.

* * *

Вот так и узнаешь себе цену. Мучительно, больно, страшно… истошный бег в темноте по незнакомому лесу и настигающий волчий вой за спиной, неторопливый и неумолимый, неспешный и окончательный, словно катящийся по пятам огромный свинцовый шар. И никакого выхода. Совсем никакого. И помощи ждать неоткуда. И очень хочется вести себя достойно и гордо. Повернуться и встретить несущуюся по пятам смерть лицом к лицу. И молчать, молчать до самого конца. Но ничего не получается. Ты бежишь, бежишь… спотыкаясь, задыхаясь, падая, то и дело налетая на какие-то кусты и жалобно вскрикивая. Слезы текут сами собой, и нет никаких сил удержать их. И только новая порция страха заставляет на миг замереть и перестать всхлипывать.

«Позорище! Вот такую меня и найдут, в соплях и слезах! Тоже мне – наследница королевского дома! Разве что попросить волков, чтобы они и сопли со слезами съели? Жаль, я их языка не знаю. Вот что стоило учить, вместо астрономии с математикой! Знать бы, что в жизни пригодится…»

Ты бежишь, не чуя под собой ног. И в самом деле – не чуя. Домашние туфли недаром называются домашними. Первой не выдержала левая. Она развалилась и осталась позади, а ты, продолжая бежать, наступила на землю голой ногой. И с криком рухнула наземь.

Камень. Оказывается, это очень больно – наступить голой ногой на камень.

«А если змея? Или еще какая пакость?»