- Я знаю, - чуть порозовев, улыбнулась Грета. - Скажи лучше, что делать будем?

- Доложим Сергею Мироновичу, - пожал плечами Максим. - Ему так и так разбираться с происходящим на заводе, вот заодно и поинтересуется, кто это в местном управлении НКВД настолько обнаглел.

12 августа 1936 года. 19:30.

Зал заседаний Политбюро. Москва, Сенатский дворец Кремля.

Григорий Константинович Орджоникидзе, вышедший из зала заседаний Политбюро, был доволен, ведь сегодня ему удалось не только успешно отчитаться о переоснащении Тульского оружейного завода новыми немецкими станками, но и согласовать вопросы модернизации Ижевского и Ковровского заводов. Средства на это, к удивлению Орджоникидзе, выделили сразу же, а не после длительных споров из-за каждой копейки, как это часто бывало.

Григорий Константинович уже предвкушал, как вернется в свою кремлевскую квартиру, где его уже ждет накрытый к ужину стол, знаменующий достойное окончание столь удачного для него дня, как сзади его окликнули.

- Серго, подожди! - произнес Сергей Миронович Киров, в два быстрых шага поравнявшийся с Орджоникидзе. - Есть приватный разговор. Пойдем, прогуляемся!

Старые товарищи вышли из Сенатского дворца и, пройдя мимо Царь-пушки, оказались в небольшом сквере.

- Вот скажи мне, Серго, что у тебя происходит на Харьковском паровозостроительном заводе? - поинтересовался Киров, по старой привычке называя Орджоникидзе его партийным прозвищем.

- А что не так с заводом имени Коминтерна? - не понял Григорий Константинович. - Завод работает, регулярно перевыполняет план, что с ним может быть не так?

- А то с ним не так, что полтора года назад мой наркомат передал на этот завод полный пакет документов на перспективный танковый дизель. Чертежи, технологические карты - словом, все. Заводу, по сути, оставалось только запустить двигатель в производство и отладить техпроцессы. И вот уже полгода мы интересуемся, почему дизель еще не выпускается, а в ответ слышим только, что «работа идет»! - рассказал Киров. - Более того, пару дней назад я отправил туда одного своего сотрудника, как раз возвращавшегося из нашего санатория в Крыму, и знаешь, что он мне сегодня доложил?

- И что же? - спросил Орджоникидзе, не вполне пока понимая сути претензий старого друга.

- Что на командировочном удостоверении, которое я выслал своему сотруднику, нет твоей визы, а без нее главный конструктор дизельного отдела отказался с ним разговаривать о ходе работ над двигателем. И это при том, что выписку из приказа, подтверждающую допуск к секретной информации, я выслал своему сотруднику вместе с командировочным удостоверением, - поведал Сергей Миронович. - Расскажи мне, пожалуйста, с каких пор для контроля над разработками, которые мы сами передаем на заводы, нам нужно твое разрешение?

- Я таких распоряжений не давал, это какая-то местная самодеятельность! - с жаром произнес Орджоникидзе. - Я обязательно разберусь!

- Завтра вечером в Харьков отправляется следственная группа НКВД, усиленная сотрудниками военной прокуратуры, - сообщил Киров. - У тебя еще есть время, чтобы добавить в нее своих людей. Ревизоров, например.

- Сергей, я думал, мы с тобой друзья! - обиделся Орджоникидзе. - Не надо следственной группы, мы с тобой сами разберемся в этом недоразумении!

- Вот именно потому, что мы с тобой друзья, я и не стал поднимать этот вопрос на сегодняшнем заседании Политбюро, - твердо глядя Григорию Константиновичу в глаза, возразил Киров. - Мы с товарищем Ворошиловым готовим большое совещание по перевооружению автобронетанковых войск, и новый дизель нужен нам, как воздух! А Харьковский паровозостроительный завод вместо того, чтобы назвать реальные сроки запуска дизеля в производство, или хотя бы сообщить о возникших проблемах, занимается черт-те чем и подрывает обороноспособность страны! Не знаю, как ты, а я с таким положением дел мириться не намерен!

- Я тебя понял, Сергей, - опустил голову Орджоникидзе, после слов Кирова о подрыве обороноспособности заимевший слегка испуганный вид. - Завтра к обеду я подберу подходящих для инспекции Харьковского завода людей.

- Вот и хорошо, - улыбнулся Киров. - Я рад, что мы поняли друг друга.

Примечания:

[1] - Долорес Ибаррури, известная также, как Пассионария - деятельница испанского и международного коммунистического движения, с 1942 по 1960 год - генеральный секретарь Коммунистической партии Испании.

[2] - Фэнхуан - китайский феникс.

[3] - Хорошо. Побольше практики, и из тебя выйдет хороший танцор! (Нем.)

[4] - Значит, будем практиковаться.

[5] - До 1945 года Крым имел статус автономной советской социалистической республики.

Часть вторая, глава шестая. ВОЛЫНСКОЕ.

«Политика есть искусство возможного».

Отто фон Бисмарк, германский политик.

12 августа 1936 года. 20:00.