Уже после того, как Годдард продемонстрировал свои аппараты, Джилл в растерянности разразился словами о том, что сравнительный микроскоп так прост в устройстве и так точен, что он лично подчинится полученным на нем результатам, даже если это полностью обесценит его прежние взгляды.

Затем Годдард подробно рассказал о долгом и обстоятельном исследовании им имеющихся пуль и патронных гильз, а также о многочисленных пробных выстрелах из пистолета Сакко. Он работал с присущей ему последовательностью, не обращая внимания на нервозность тех, кто его окружал. А беспокойство за его спиной все росло. Наконец, он сообщил свое заключение. Оно гласило: «Пуля с цифрой III была выстрелена из пистолета Сакко и ни в коем случае не могла быть выстрелена из другого пистолета. Пули шести винчестеровских патронов, найденных у Сакко, соответствовали по их конструкции пуле с цифрой III. Патронная гильза, помеченная буквой «W», определенно вылетела из пистолета Сакко. Остальные пули и гильзы выстреляны из оружия других видов».

Присутствовавшие затаили дыхание. А профессор Джилл, склонившись над сравнительным микроскопом, проверил выводы Годдарда и, подняв бледное лицо, промолвил: «Мне нечего к этому добавить!»

Джилл, утверждавший еще весной 1923 г., что пуля убийцы никогда не бывала в стволе пистолета Сакко, капитулировал перед невиданной точностью метода Годдарда. Он уведомил Томпсона, что имеет основание рассматривать свое экспертное заключение 1923 года как ошибку и считает нужным прекратить все дальнейшие отношения с защитой по делу Сакко и Ванцетти.

Свое заключение дезавуировал не только Джилл, но и Джеймс Бэрнс, эксперт по баллистике с тридцатилетним стажем работы в «Картридж компани», который, будучи первым экспертом защиты на процессе в июле 1921 г., утверждал, будто пулю с цифрой III вообще нельзя сравнивать с пробными пулями, выстрелянными из пистолета Сакко. Он также отказался от своих прежних выводов, признав, что ошибался. Результаты исследований Годдарда были переданы в комитет Лауэлла.

Томпсон был страшно поражен отступничеством двух своих экспертов, и тем отчаяннее цеплялся он за Гамилтона. Что ж, теперь он сам нашел еще одного эксперта, который подобно Гамилтону сам себя причислил к экспертам. Его звали Уилбор Тэрнер. Томпсон предложил новую теорию, доходившую до абсурда. Он утверждал, что обвинение перед началом процесса само изготовило пулю с цифрой III и гильзы с пометкой «W», пользуясь пистолетом и боеприпасами Сакко! Пуля, мол, была выстрелена в кусок мяса, чтобы произвести впечатление настоящей пулей убийцы. Уилбор Тэрнер пытался подкрепить эту теорию с помощью путаной экспертизы. Но это уже был арьегардный бой.

В комитете Лауэлла оба эксперта Томпсона столкнулись с афронтом, а Гамилтону пришлось, наконец, оставить поле боя, когда ему без лишних церемоний бросили в лицо упрек в его прежних провалах, прежде всего в его роковой роли по делу Стилоу. Выступление же Годдарда было настолько убедительным, что комитет признал результаты его экспертизы окончательными, хотя фамилия Годдарда в заключительном докладе комитета едва промелькнула.

3 августа 1927 г. губернатор Фуллер, основываясь на докладе Лауэлла, отклонил ходатайство о вмешательстве в дело Сакко и Ванцетти. И 23 августа 1927 г. оба осужденных окончили жизнь на электрическом стуле в Чарльстонской тюрьме. Оба они до конца клялись в своей невиновности. Ванцетти умер со словами: «Я невиновен», а Сакко вскричал: «Да здравствует анархия!» Бесспорно, оба до конца сохранили верность своей позиции, которая привлекла на их сторону внимание всего человечества. Снова по всему миру пронеслась буря негодования. Коммунистические и левосоциалистические газеты вышли в траурных рамках. Новые колонны демонстрантов двинулись по улицам больших городов. Еще в течение пяти лет взрывались бомбы у дома судьи Тэйера. И лишь затем волнения постепенно улеглись. Для пропагандистов дело Сакко и Ванцетти стало профессиональной легендой. Но для многих интеллектуалов оно осталось кровоточащей раной, а вопрос о виновности или невиновности Сакко и Ванцетти дискутировался еще десятилетия.

Тем самым и экспертиза Годдарда становилась всякий раз предметом диспута страстей и легенд – вплоть до октября 1961 г., когда она получила важное подтверждение со стороны судебной баллистики, получившей к этому времени признание в качестве науки. Это сделали американские баллистики Джек Веллер и Фрэнк Джури, проверившие выводы Годдарда.

Трэска, вождь американских анархистов, который в свое время приложил все силы для спасения своих товарищей, заявил в 1943 г., незадолго до своей смерти: «Ванцетти был невиновен, Сакко был виновен…» Но и до сих пор многие верят в абсолютную невиновность обоих казненных.

Неустанно, как одержимый, трудился Годдард над дальнейшей разработкой своего метода. Немало было у него и неудач на этом пути. Он установил, что даже в рамках его метода все еще остаются возможности отдельных ошибок, которых надо научиться избегать. И он терпеливо учился этому.

В 1929 г. авторитет Годдарда был так велик, что его вызвали в город Чикаго, где одно преступление следовало за другим, чтобы помочь в расследовании случая массового убийства, известного в истории криминалистики под названием «бойни в День святого Валентина».

Утром 14 февраля 1929 г. в гараже на улице Норт-Кларк в Чикаго собрались семеро мужчин. Большинство из них принадлежало к так называемой банде «Багса» («Клопа») Морана, которая в годы всеобщего хаоса, вызванного введением сухого закона, орудовала в чикагском районе Норт-Сайд. Мужчины ждали своего босса «Багса» Морана, который в то утро должен был получить груз с алкоголем.

Однако Моран запаздывал. Это спасло ему жизнь. В десять часов тридцать минут в гараж ворвались двое мужчин в форме чикагской полиции, с пистолетами в руках и приказали: «Стать к стенке!» Из-за них появились двое в гражданском платье, вытащили из-под своих пальто пистолеты-пулеметы и расстреляли всех, кто стоял у стены. Затем они покинули гараж, вскочили в автомашину и скрылись.

Коронер д-р Герман Бундесен, один из немногих «неподкупных» в юстиции и полиции Чикаго, обнаружил на месте преступления шесть мертвецов, одного умирающего и не менее семидесяти отстрелянных гильз от пистолета-пулемета.

Знакомые с обстановкой в городе люди быстро сообразили, что за этим случаем стоит «лицо в шрамах» – Аль Капоне, самый страшный босс гангстеров Чикаго. Видимо, Капоне хотел избавиться от своего конкурента «Багса» Морана вместе с его лучшими людьми. Разумеется, в момент совершения преступления Аль Капоне не был в Чикаго. Но некоторых его людей, например Джека Макгорна, Фрэда Барке и Фредди Гётца, видели вблизи гаража. Правда, это еще ничего не доказывало. Коронер Бундесен хорошо знал, что ожидать особенной помощи от полиции нечего. В то время вряд ли в каком другом городе США политики, полиция и преступный мир были переплетены друг с другом так, как здесь. Бундесен образовал жюри из благонадежных и независимых граждан, чтобы расследовать это убийство. В свою очередь это жюри решило пригласить в Чикаго Годдарда.