– Давайте бросимся на него все разом. У него нет щита, и он будет в наших руках.

Бёрк и Торкель ринулись вперед и опередили Торгейра. Бёрк хотел было ударить Гуннара мечом, но Гуннар так сильно взмахнул копьем, что выбил у Бёрка из руки меч. Тут он увидел, что по другую руку от него, совсем близко, стоит Торкель. Гуннар стоял, слегка согнув ногу. Он взмахнул мечом и перерубил Торкелю шею, так что голова отлетела. Коль, сын Эгиля, сказал:

– Дайте я схвачусь с Кольскеггом! Я давно говорю, что мы с ним не уступаем друг другу в бою.

– Сейчас проверим, – говорит Кольскегг.

Коль направил в него копье. Кольскегг только что убил одного противника и был занят, так что не успел выставить щит, и копье задело ему бедро. Кольскегг рванулся к Колю, и так ударил мечом, что перерубил ему ногу в бедре. Он спросил:

– Ну как, попал я?

Коль сказал:

– Я поплатился за то, что не закрылся щитом.

И он какое-то время стоял на одной ноге и смотрел на обрубок другой. Тогда Кольскегг сказал:

– Нечего смотреть. Ноги нет, это точно.

Тут Коль упал мертвым на землю.

Когда Эгиль увидел это, он бросился на Гуннара и попытался нанести удар мечом, но Гуннар встретил его своим копьем, и удар пришелся Эгилю в живот. Затем он поднял его на копье и бросил в реку. Тут Старкад сказал:

– Жалкий ты человек, Торир Норвежец, если можешь сидеть сложа руки, когда убит твой хозяин и тесть Эгиль!

Норвежец в сильном гневе вскочил. Хьёрт к этому времени убил двух человек. Норвежец бросается на него и ударяет его мечом в грудь. Хьёрт тут же падает мертвым на землю. Гуннар видит это, бросается к норвежцу и разрубает его надвое. Немного погодя Гуннар бросает копье в Бёрка. Оно пробивает его насквозь и втыкается в землю. Тут Кольскегг отрубает голову Хауку, сыну Эгиля, а Гуннар отрубает по локоть руку Оттару.

Тогда Старкад сказал:

– Бежим! Ведь это не люди!

Гуннар сказал:

– Позор вам будет, когда станете рассказывать об этом бое, если по вам не будет видно, что вы в нем участвовали.

С этими словами Гуннар бросился на Старкада и его сына Торгейра и нанес им раны. На этом бой кончился. Гуннар ранил многих из тех, кто бежал. Четырнадцать человек сложили голову в бою, и Хьёрт был пятнадцатым. Гуннар на щите доставил Хьёрта домой, и там его похоронили. Многие оплакивали его, потому что его любили.

Старкад тоже вернулся домой. Хильдигунн стала лечить ему и Торгейру раны и сказала:

– Вы, верно, много дали бы за то, чтобы у вас не было этой ссоры с Гуннаром.

– Твоя правда! – ответил Старкад.

LXIV

Стейнвёр из Песчаного Оврага сказала норвежцу Торгриму, чтобы он не уезжал, а остался вести ее хозяйство и помнил бы о смерти своего хозяина и родича. Тот ответил:

– Мой товарищ Торир предсказал мне, что я погибну от руки Гуннара, если останусь в Исландии. А он, наверное, знал мою судьбу, потому что предвидел свою смерть.

– Я отдам тебе в жены свою дочь Гудрун и все свое богатство.

– Не думал я, что ты предложишь такую высокую цену, – сказал он.

И они порешили на том, что он возьмет в жены Гудрун. Свадьбу сыграли летом.

Гуннар с Кольскеггом отправились на Бергторов Пригорок. Ньяль с сыновьями был на дворе, они пошли навстречу Гуннару и приветливо поздоровались с ним. Затем они стали беседовать. Гуннар сказал:

– Я приехал сюда просить у тебя помощи и доброго совета.

Ньяль ответил:

– Ты их получишь.

– Я убил много людей и попал в очень трудное положение. Мне хотелось бы знать, – говорит Гуннар, – что, по-твоему, надо делать.

– Многие скажут, – говорит Ньяль, – что тебя к этому вынудили. Но дай мне время подумать.

Ньяль ушел и долго думал наедине. Вернувшись, он сказал:

– Я все обдумал, и мне кажется, что действовать надо настойчиво и решительно. У моей родственницы Торфинны должен быть ребенок от Торгейра. Я передаю тебе право обвинить его в прелюбодеянии. Я передаю тебе также право начать тяжбу против Старкада, который тоже должен быть объявлен вне закона, потому что он совершил порубку в моем лесу на Гряде Треугольной Горы. Ты начнешь оба дела. Поедешь к месту вашего боя, выкопаешь тела, покажешь раны свидетелям и объявишь, что ни за кого из убитых виры не полагается, потому что они собрались с целью напасть на тебя и твоих братьев и убить вас. Но если дело будет разбираться на тинге и тебе скажут, что ты еще до этого ударил Торгейра и поэтому не вправе предъявлять иск ни за себя, ни за других, то я отвечу на это и скажу, что снял с тебя все обвинения на тинге в Лощинах[220], так что ты теперь вправе предъявлять иск и за себя, и за других. Тогда они должны будут разобрать твой иск. Тебе также надо найти Тюрвинга с Ягодного Мыса, и он передаст тебе право вести тяжбу против Энунда из Великаньего Леса, который должен предъявить иск по поводу убийства своего брата Эгиля.

Гуннар поехал сначала домой. А через несколько дней он с сыновьями Ньяля поехал к месту, где были зарыты тела убитых. Они выкопали всех похороненных. Гуннар объявил, что виры за них не полагается, потому что они замышляли нападение и убийство, и уехал домой.

LXV

В ту же самую осень Вальгард Серый вернулся в Исландию и отправился домой, в Капище. Торгейр поехал к Вальгарду и Мёрду и рассказал им о том, что Гуннар отказывается платить виру за всех, кого он убил. Вальгард сказал, что это ему, наверное, посоветовал Ньяль и что Ньяль насоветовал ему еще много чего. Торгейр попросил у Вальгарда и его сына Мёрда помощи и поддержки, но они долго отговаривались и запрашивали много денег. В конце концов порешили на том, что Мёрд посватается к Торкатле, дочери Гицура Белого, и что Торгейр сразу же поедет с ним и его отцом на запад, на тот берег реки.

На другой день они, двенадцать числом, выехали из дому и добрались до Мшистой Горы. Там их встретили приветливо. Затем они попросили Гицура выдать дочь замуж за Мёрда. Он в конце концов согласился, и они договорились, что свадьбу сыграют через полмесяца на Мшистой Горе. Затем они поехали домой. На свадьбу они назвали множество народу. Гостей было много, и пир был на