славу. Торкатла отправилась с Мёрдом домой и стала вести хозяйство, а Вальгард в это лето уплыл из Исландии.

Мёрд подбивал Торгейра начать дело против Гуннара. Торгейр поехал к Энунду и предложил ему, чтобы тот начал дело об убийстве своего брата Эгиля и его сыновей, и прибавил:

– А я начну дело об убийстве моих братьев и о ранении моем и моего отца.

Тот сказал, что готов. И вот они отправились, объявили об убийстве и назначили девять соседей места боя.

В Конце Склона узнали обо всех этих приготовлениях. Гуннар поехал к Ньялю, рассказал ему обо всем и спросил, что ему теперь делать.

– Тебе теперь надо, – сказал Ньяль, – назначить своих соседей места боя, а также соседей жилья и назвать свидетелей. Назови Коля убийцей твоего брата Хьёрта, потому что ты имеешь право назвать убийцей любого из участников нападения. Затем ты обвинишь Коля в убийстве, хотя его и нет в живых. Потом ты назовешь своих свидетелей и пригласишь соседей на альтинг высказаться, не были ли те нападающими, когда был убит Хьёрт. Вызови также на суд Торгейра по делу о прелюбодеянии и Энунда из Великаньего Леса по делу Тюрвинга.

Гуннар сделал все, как ему посоветовал Ньяль. Приготовления эти показались людям странными. И вот дело должно было разбираться на тинге. Гуннар, Ньяль с сыновьями и сыновья Сигфуса поехали на тинг. Еще до этого Гуннар послал человека к своим шурьям, чтобы те приехали на тинг, взяв с собой побольше народу, и велел сказать им, что тяжба будет трудная. Они собрали у себя на западе множество народу. Мёрд, Рунольв из Долины, люди с Треугольной Горы и Энунд из Великаньего Леса тоже отправились на тинг, и, приехав туда, они присоединились к Гицуру Белому и Гейру Годи.

LXVI

Гуннар, сыновья Сигфуса и сыновья Ньялья все держались вместе и вели себя так решительно, что тот, кто стоял у них на пути, должен был остерегаться, чтобы его не сбили с ног. Ни о чем люди не говорили на тинге больше, чем об этой тяжбе.

Гуннар вышел навстречу своим шурьям, Олаву и другим, и они приветливо поздоровались с ним. Они стали расспрашивать Гуннара о бое, и он им точно и беспристрастно рассказал все, как было. Он также рассказал о том, что он предпринял после боя. Олав сказал:

– Хорошо, что Ньяль так верно помогает тебе во всяком деле.

Гуннар сказал, что никогда не сможет полностью отблагодарить за это. Он попросил у них помощи, и они согласились.

И вот каждая сторона предъявила свой иск, и оба иска стали разбираться. Мёрд спросил, как может такой человек, как Гуннар, который, ударив Торгейра, лишил себя права выступать перед судом, предъявлять иск. Ньяль говорит:

– А ты был на тинге в Лощинах осенью?

– Да, конечно, – говорит Мёрд.

– Слышал ли ты, – говорит Ньяль, – что Гуннар предлагал ему полное примирение?

– Конечно, слышал, – говорит Мёрд.

– Тогда я объявил, – говорит Ньяль, – что Гуннар получил право выступать перед судом с любым делом.

– Это было правильно, – говорит Мёрд, – но почему же убийцей Хьёрда Гуннар объявил Коля, тогда как убил его норвежец?

– Это было правильно, – говорит Ньяль, – потому что он назвал его убийцей при свидетелях.

– Может быть, это и правильно, – говорит Мёрд, – но почему же Гуннар объявил, что ни за кого из убитых не надо платить виру?

– Об этом и спрашивать нечего, – говорит Ньяль, – ведь они поехали, чтобы ранить и убивать.

– Но Гуннар остался невредим, – говорит Мёрд.

Ньяль сказал:

– Братья Гуннара Кольскегг и Хьёрт были там, и один из них был убит, а другой ранен.

– Закон на вашей стороне, – ответил Мёрд, – как мне ни тяжело подчиниться вам.

Тут вышел Хьяльти, сын Скегги из Долины Бычьей Реки, и сказал:

– До сих пор я не вмешивался в ваш спор. Но теперь мне хотелось бы знать, что значат, Гуннар, для тебя мои слова и моя дружба?

– Чего ты хочешь? – спросил Гуннар.

– Я хочу, – ответил Хьяльти, – чтобы достойные люди вынесли справедливое решение по этому делу.

Гуннар ответил:

– Тогда никогда не выступай против меня, с кем бы у меня ни была тяжба.

– Обещаю, – ответил Хьяльти.

После этого он взялся за переговоры с противником Гуннара и добился того, что все помирились и поклялись не мстить друг другу. Ранение Торгейра сняло иск о прелюбодеянии, ранение Старкада – иск о порубке. За братьев Торгейра была заплачена половинная вира, потому что они напали на Гуннара. Убийство Эгиля из Песчаного Оврага сняло иск Тюрвинга. Убийство Хьёрта было приравнено к убийству Коля и норвежца. За других была заплачена половинная вира. Среди судей были Ньяль, Асгрим, сын Лодейного Грима, и Хьяльти, сын Скегти.

Старкад и люди из Песчаного Оврага были должны Ньялю много денег, и Ньяль отдал эти деньги Гуннару в счет его виры им. У Гуннара было на тинге так много друзей, что он на месте выплатил виру за все убийства и сделал много подарков знатным людям, которые помогали ему. Дело принесло ему большую славу, и все были согласны, что нет ему равного во всей южной четверти.

Гуннар отправился с тинга домой. И вот он живет спокойно у себя дома, а его противники очень завидуют его славе.

LXVII

Теперь надо рассказать о Торгейре, сыне Откеля. Он стал человеком рослым и сильным, честным и правдивым, но несколько легковерным. Самые уважаемые люди дружили с ним, а родичи любили его.

Однажды Торгейр, сын Старкада, отправился к своему родичу Мёрду.

– Обидно мне, – сказал он, – что так кончилась моя тяжба с Гуннаром. Но я заплатил тебе за то, чтобы ты мне помогал, пока мы оба живы. Мне хотелось, чтобы ты придумал, что делать. Но подумай как следует! Я говорю об этом с тобой так открыто, так как знаю, что Гуннар тебе заклятый враг, а ты – ему. Я хорошо отблагодарю тебя, если ты постараешься.

– Всем всегда кажется, – сказал Мёрд, – что я люблю деньги. Так и на этот раз. Трудно устроить так, чтобы ты не нарушил мир и при этом добился своего. Но я слышал, что Кольскегг хочет вернуть себе четвертую часть земли на Перешейке, которую отдали твоему отцу как виру за сына. Он получил право на этот иск от своей матери, и это Гуннар посоветовал ему заплатить деньги, но землю не отдавать. Подождем пока, что будет дальше, и объявим, что он нарушил договор с нами. Кроме этого, он отобрал пашню у Торгейра, сына Откеля,