— Еще хуже. «Гордиться тем, что властелин, и бороться с врагами».

— Какими?

— Если они собирались жить вот по таким правилам, то с врагами бы у них не задержалось. — Кристаннике смотрит на записки таким взглядом, что они давно должны были испепелиться от стыда за то, что в них написано.

— Да, надо же наплести столько слов и ничего конкретно не сказать!

— Думаете, случайно?

— Я ничего не думаю, я слушаю. И вам бы не мешало.

— Завязывайте спорить, — фыркает папа, любовно проверяя гранатомет. — И так все понятно. Если человек желает что-то говорить, он это говорит. Если он предпочитает кутать мысли в кучу пышных и абстрактных словес, то дело пахнет керосином. Дальше что?

— Почтенный Игорь!..

— А что такое «абстрактный»?

— А что такое «керосин»?

— Мне, кстати, еще не объяснили, что такое граната…

— Давайте оставим гранатометы и керосин на потом? — предлагает Кристаннике. — Что там дальше?

— Устав.

С уставом было попроще. Кстати, именно во время чтения устава дед включился со своими комментариями, которые плавно перешли в мат. Именно тут парни четко прописали, что ничье мнение, кроме их собственного, принимать в расчет не будут. Потому как они великие и имеют право принимать решения за остальных. А остальные, мол, чешуей не вышли…

Ну а потом начались собственно записи.

Они были разные: небольшие кусочки очень плотной, до сих пор блестящей бумаги, исписанные скорым, но небрежным почерком — рукой мага.

Желтоватые пластинки из неизвестного материала, покрытые длинными цепочками процарапанных значков (Ррош, опытным взглядом оценив «документ», заявил, что так порой писали оборотни). Кто собрал все это в гибнущем городе? Кто сохранил? Зачем?

Несколько «звучков», полуистлевшая книга с какими-то схемами, зеленый материал «под шелк», скрученный в две трубочки — и жуткая история из недалекого прошлого постепенно разворачивается перед слушателями во всей полноте и дикости.

…Заговорщики и правда не думали, что все так обернется. До поры до времени красивые слова одного из Проницающих о необходимости перемен, о жертвах во имя свободы, об их великом предназначении казались правильными, а сами будущие властелины видели себя истинно мудрыми и сильными. А потом стало поздно. Перемены обернулись вырвавшимися аррохи, вчерашние мудрые лидеры — злобными уродами, которые хватают за горло и требуют выполнять приказы, а те самые абстрактные жертвы — сотнями смертей: учителей, друзей, родственников. И даже если чудом убьешь вчерашних вдохновителей, этим уже ничего не исправишь…

…Напрасно он это сделал. Конечно, драконам они обязаны — только драконы решились принять к себе беглецов с горящего материка. Ни жители архипелага, ни обитатели побережья не согласились приютить «отравленных нижней сферой». Никто не верил, что ни он, ни коллеги не контактировали с этим проклятием. До сих пор не контактировал — Проницающий все-таки убедил его попробовать. И похоже, напрасно он это сделал. Неужели драконы тоже подвержены этому человеческому проклятию — неукротимой жажде знаний и власти? Порой в глазах дракона мелькает такой знакомый блеск…

Напрасно он…

…Как легко оказалось задурить головы мальчишкам. Бестолковые первоогневки, вчерашние подростки, таким только напуши хохолок про великие свершения и назови как-нибудь позаковыристей — и они твои. И скоро поплатятся они, те коллеги, которые тебя недооценивали! Раньше ты не понимал, что недооценивают, раньше ты был таким же близоруким… пока не заглянул в нижнюю сферу. И точно пелена с глаз свалилась: не уважают ведь! Здороваются как-то презрительно, поздравляют неискренне, за спиной переглядываются. И врут постоянно… ведь они врут про счастье просто работать. Врут… Истинное счастье во власти.

Все идет не так. Проницающие что-то подозревают, нужно поторопиться, нужно опередить их, ударить, отвлечь. Отвлечь… Нужно задействовать этого Дарру… Тщеславный недоумок, работать ему, видите ли, мешают… и наработки этого человека, беглеца с соседнего континента, пойдут в ход, будет на кого повесить трупы дорогих коллег. Только подкорректировать, чтобы из портала вырвалось что-то более-менее грозное. Вот этим Дарру и займется.

А поведение мальчишек мне не нравится… Сидят, ежатся, в глаза не смотрят. А что они думали, убить — это как за ромашками слетать? Сказал им про великое будущее, про неизбежные жертвы во имя братства властелинов — кое-кто встряхнулся, но остальные все равно глаза отводят. Ну, ничего, это они пока мне нужны — от мальчишек никто не ждет удара в средоточье, подпускают, не опасаясь. Хорошее получилось оружие — то что надо против заносчивых коллег. Это пока. А потом от лишних все равно придется избавиться, и от дорогого «соратника» — а то слишком уж он умный…

Да что за невезение! Что натворил этот Дарру?! Придурок, придурок, трижды придурок! Кто еще мог прикончить человечьего мага прежде, чем тот перекрыл портал?! Урод, а еще Проницающий! Ни на кого положиться нельзя! Надо было хоть одного толкового помощника оставить. Конкуренции побоялся. А теперь…

Из города надо уходить. Эвакуацию уже объявили, теперь можно. Потом попробую вернуться и все-таки закрыть портал. А пока уходить надо. Мальчишки не нравятся… Придется прикончить парочку в назидание осталь…

— Больше записей нет. И эта обрывается на полуслове.

— Надеюсь, его таки прикончили, — высказалась моя добрая свекровушка.

— Харрр! — не менее кровожадно отозвались драконши из стаи. Взаимопонимание налаживалось на глазах.

— Скорей всего, так и есть… — Орро рассматривал свиток так, будто надеялся, что там что-то исправится. — И наверное, не только его… и не только тогда… раз их в конце концов осталось только трое.

— И наверное, они кое-чему научились у этого великого. — Блестящие глаза Рэя как-то по-особенному взглянули на соперника. Тот явно понял намек, потому что вспыхнул и — о чудо! — промолчал. Зато завелся дед Гаэли. И надолго.

Боевой дедушка, закаленный десятками лет педагогической работы, прошедший через сражения и плен у черного мага, выдержавший клетку, рейд по джунглям и бой в подземелье, сорвался по-настоящему. Он не просто выразил свое мнение по поводу наставника, который обманул доверившихся ему мальчишек, — дед от души проклял неведомого претендента во властелины, причем в посылании этого типа фигурировали как привычные «быбыдрыхи», так и экзотические словечки на драконьем, и даже мои выражения кое-где припутались, из прежних. Думаю, если бы этот сумасшедший наставник каким-то чудом ожил и оказался рядом, он бы не обрадовался воскрешению.

Правда, в характеристике покойного властелина Гаэли был не одинок. Поэтому, когда Орро накрыл названого отца крылом и стал тихонько успокаивать, племя тоже отвело душу — по-своему, по-драконьи. Пришлось даже гасить несколько небольших пожаров, и тут как раз очень пригодились маги.