на улице с тринадцатилетним учеником художественной школы Милуоки Сомсаком Синтрасомфоном. Сомсак происходил из большой семьи лаосских беженцев. Дамер предложил ему пятьдесят долларов, чтобы тот позировал ему обнаженным для фотографий. Они пришли к нему в квартиру, и Дамер угостил Сомсака кофе с «Бейлисом» и «Альционом», подмешанным туда же. Дальше Сомсак позировал ему без рубашки на кровати. Когда Дамер попытался прикоснуться к мальчику, тот вскочил, надел рубашку и сказал, что ему пора уходить. Дамер попросил Сомсака посидеть с ним еще немного, чтобы он «послушал его живот». Дамер, вероятно, пытался задержать Сомсака, чтобы лекарство успело подействовать. Сомсак подчинился, но, когда Дамер начал целовать и лизать его живот, двигаясь от пупка к паху, Сомсак встал, схватил свой школьный рюкзак и ушел. Дамер напомнил ему взять пятьдесят долларов и никому не рассказывать об их встрече. К тому времени, как Сомсак добрался домой, ему стало нехорошо от действия снотворного. Он начал терять сознание, и родные отвезли его в госпиталь, где Сомсак признался в случайном знакомстве с Дамером.

Дамеру предъявили обвинение в сексуальном нападении второй степени и приставании к несовершеннолетнему с аморальными целями. По сравнению с предыдущими обвинениями это было уже серьезно. Психиатр, назначенный судом, заключил, что Дамер «испытывает большие психологические проблемы… Нет сомнения, что мистер Дамер нуждается в долгосрочном психологическом лечении». Отец Джеффри нанял адвоката, который добился разрешения получить второе мнение. Психиатр защиты высказался еще суровей, чем психиатр обвинения: «…не показывает другим глубины, серьезности и масштабов своей патологии… Окружающие могут не воспринимать его поведение с той серьезностью, какой оно заслуживает… Молодой человек страдает тяжелым расстройством… Давление, которое он испытывает внутри, нарастает… Следует считать его импульсивным и опасным».

Очевидно, только тогда отец Дамера узнал о его гомосексуальности: он настаивал, что раньше понятия о ней не имел. Тем временем Дамер вернулся обратно в дом к бабушке.

30 января 1989 года Дамер признал себя виновным и был приговорен к восьми годам тюрьмы, но, поскольку это было первое его серьезное преступление и он утверждал, что раскаивается, приговор сократили до одного года ночного содержания и пятилетнего испытательного срока. Это означало, что он может продолжать работать на шоколадной фабрике, по ночам возвращаясь в тюрьму. Он также должен был пройти лечение у психиатра по поводу сексуального расстройства и алкогольной зависимости.

«Он понравился мне особо»

Спустя год после убийства Герреро, 25 марта 1989 года, Дамер познакомился с двадцатичетырехлетним Энтони Ли Сирсом, афроамериканцем. На допросе Дамер сказал детективам, что весь год никого не убивал. В тот вечер он вышел просто выпить где-нибудь и не собирался ни знакомиться, ни заниматься сексом. Он утверждал, что Сирс сам начал приставать к нему, когда Дамер уходил из бара. Они вышли вдвоем. У Сирса были красивые курчавые волосы, связанные на макушке в хвост с помощью резинки, – Дамеру это показалось очень модным и привлекательным. Дамер сказал Сирсу, что приехал из Чикаго и гостит у бабушки. Сирс предложил поехать к его бабушке домой и заняться сексом.

Приятель Сирса подвез их до бабушкиного дома; тем временем Сирс на заднем сиденье делал Дамеру минет. Дамера поразило то, как сильно Сирс его хотел. Он сказал, что это стало для него сюрпризом. «Я не думал, что он настолько возбудится»[304].

Было уже воскресенье, три часа утра, когда Дамер с Сирсом потихоньку проскользнули в дом и начали тискать и облизывать друг друга на кухне. Потом Дамер провел Сирса к себе в спальню и сам набросился на него. Это было замечательно. Дамеру правда понравился Сирс; секс был потрясающий. Он мог бы заниматься им днем и ночью, сколько угодно. Может, Сирс останется или вернется позднее? – спросил Дамер. Нет, ему надо идти, и возвращаться он не планирует, ответил Сирс.

Дамер поцеловал его на прощание и предложил угостить на дорожку горячим кофе. Осторожно, чтобы не разбудить бабушку, Дамер прокрался в кухню и приготовил свой обычный кофе с ликером «Бейлис» для гостя. Туда он раскрошил семь таблеток «Альциона».

Сирс с удовольствием выпил горячий напиток. Дамер страстно обнял его и приложил ухо к груди, слушая, как бьется у Сирса сердце, пока тот впадал в беспамятство. Дамер долго ласкал и тискал Сирса, после чего задушил его, пока бабушка спала наверху в обнимку с Библией. Наступило утро Пасхи.

Дамер знал, что бабушка задержится в церкви дольше, чем обычно.

Когда она встала и начала готовить завтрак, Дамер сел в кухне за стол. После того как бабушка ушла в церковь, он вернулся в спальню и еще раз занялся сексом с трупом Сирса, который все еще был слегка теплым. (После смерти температура тела падает на 0,83 градуса в час, но труп лежал под одеялом.) Закончив, Дамер оттащил тело в ванную и начал его разрезать: слил кровь, отделил конечности и срезал плоть с костей – маленькими кусочками, которые можно было упрятать в мусорные мешки. Кости он позднее раскрошил бабушкиной кувалдой.

Голову и гениталии Дамер спрятал в отдельный пакет.

Сирс был пятой жертвой Дамера с 1978 года, но первой, чьи останки Дамер частично сохранил. Возможно, то была его первая настоящая некролюбовь. Дамер говорил: «Он понравился мне особо». Он хотел оставить Сирса при себе навечно – по крайней мере, его голову и гениталии. Проблема заключалась в том, как не допустить разложения.

На следующее утро Дамер позвонил всегда готовым помочь консультантам в хозяйственном магазине «Эйс» и попросил совета – что нужно сделать, чтобы сохранить плоть при таксидермии. Замочить в ацетоне, сказали ему. Дамер купил пластиковую бочку на тридцать семь литров с завинчивающейся крышкой, опустил туда голову и гениталии, залил ацетоном и на неделю спрятал бочку в шкафу у себя в спальне.

Когда он открыл ее и слил раствор, голова и гениталии действительно оказались полностью сохранными. Чтобы придать им жизни, Дамер использовал косметику и краски. Он сношался с головой, держал и ласкал ее, когда мастурбировал. Но через несколько недель кожа на голове начала усыхать. Дамеру предстояло ночевать в тюрьме, и он не хотел оставлять голову в доме у бабушки. Он положил ее и гениталии в чемоданчик для косметики и запер в своем шкафчике на шоколадной фабрике. После окончания срока ночного содержания Дамер забрал чемоданчик из шкафчика, но голова уже начала плесневеть. Прежде чем выварить ее в растворе «Сойлакса», Дамер срезал с головы скальп, сохранив хвост Сирса как символ своей вечной любви. Позднее полиция найдет череп и гениталии Сирса у Дамера в