А куда же тогда звонить?

ЧУБАЙС. Не знаю. Но похоже, что в Принстонский университет.

КИРИЕНКО. Зачем?

ЧУБАЙС. Трудоустраиваться.

КИРИЕНКО(вешает трубку). Все-таки странно. Эти громят евреев под знаменем Маркса — а у нас ни серпа, ни молота… Один Тельман, и тот — Гдлян.

5.

Собрание во фракции НСДАП в рейхстаге.

СЕЛЕЗНЕВ. Сегодня в повестке дня первый вопрос — о преодолении экстремизма. Это важный вопрос, геноссе. С экстремизмом надо бороться. Например, некоторые — некоторые! — хотят запретить нашу организацию, хотя сами, между нами говоря, евреи.

ГОЛОС. Совсем обнаглели!

СЕЛЕЗНЕВ. Да, это чистый экстремизм! И мы, конечно, будем с этим бороться. Второй вопрос повестки: новый лозунг дня. По этому вопросу доложит партайгеноссе Зю.

ЗЮГАНОВ. Я думаю, геноссен, лозунг дня у нас должен быть такой: «Народному правительству — фройндшафт, антинародному режиму — капут!»

ГОЛОС. Правильно!

ДРУГОЙ ГОЛОС. А президент?

ЗЮГАНОВ. Что — президент?

СЕЛЕЗНЕВ. Да, у нас в стране есть президент. Он старенький, но может убить.

ЗЮГАНОВ. За что?

СЕЛЕЗНЕВ. И за что, и просто так может убить. Давайте его не раздражать.

ЗЮГАНОВ. Президент — прошедший этап! Давно пора передать его полномочия в правительство, канцлеру!

СЕЛЕЗНЕВ. Тогда он убьет канцлера.

ЗЮГАНОВ. Значит, лозунг дня должен быть такой: «Руки прочь от правительства общественного согласия!» А кто не согласен, тех мочить.

СЕЛЕЗНЕВ. Насчет «мочить» в протокол не пиши, арестуют.

ЗЮГАНОВ. А мы — именем народа!

СЕЛЕЗНЕВ. А-а. Тогда другое дело.

ЗЮГАНОВ. А в случае чего выведем на улицы трудящиеся массы, то есть мирные штурмовые отряды. Но разрушить общественное согласие не позволим. Либо наше правительство, либо вообще никакого!

6.

Апартаменты президента. Он завтракает, беседуя с кем-то, кто за кадром.

ЕЛЬЦИН. Так и сказали?

ГОЛОС. Так точно. Выведут массы!

ЕЛЬЦИН. Ну, массы мы совместными усилиями уже практически вывели… Но надо же, какая интересная вещь получается… Значит, поменять правительство мне нельзя?

ГОЛОС. В настоящее время — очень опасно.

ЕЛЬЦИН. А не менять?

ГОЛОС. А не менять — вообще кранты.

ЕЛЬЦИН. Понял. А что делать?

ГОЛОС. Врачи говорят — что угодно, только не волноваться.

ЕЛЬЦИН. Мне-то чего волноваться? Я законно избранный президент этого фатер… матер… лянда! У нас сейчас какой год? Не тридцать третий часом?

ГОЛОС. Девяносто девятый.

ЕЛЬЦИН. Ну, все равно. Главное, чтобы делилось на троих…

7.

Зюганов и Селезнев в кафе. Ужин.

СЕЛЕЗНЕВ. А интересно: какое звание у нашего канцлера?

ЗЮГАНОВ. Этого никто не знает. Ходит он всегда в штатском. Тихий приличный человек. Называть пока что можно просто — товарищ по партии. А там посмотрим…

СЕЛЕЗНЕВ. До этого еще надо дожить. А зимой-то — перевыборы в рейхстаг…

ЗЮГАНОВ. Ужасная неприятность. Сколько можно ставить галочки? Народ должен работать! Я считаю: выбрали один раз — и хорош, дальше уже мы сами справимся! Самое время…

СЕЛЕЗНЕВ. Кстати, кажется, где-то рядом зреет заговор против демократии.

ЗЮГАНОВ. В смысле?

СЕЛЕЗНЕВ. Коварство какое-то затевается против нашей рейхсканцелярии. Неужели не чувствуете?

ЗЮГАНОВ. Как же. как же… Уже чувствую.

СЕЛЕЗНЕВ. Что бы это, например, могло быть, как вы думаете?

ЗЮГАНОВ. Я думаю — поджог. Какой-нибудь враг народа может поджечь рейхстаг.

СЕЛЕЗНЕВ. А это практически возможно?

ЗЮГАНОВ. Почему нет? Спички, солярка… Новодворская.

СЕЛЕЗНЕВ. Новодворская?

ЗЮГАНОВ. Ну а кто же еще может поджечь рейхстаг?

СЕЛЕЗНЕВ. Действительно!

8.

Ночь. Рейхстаг. Зюганов, Селезнев и два каких-то мужика. К батарее прикована Новодворская, к её пальцам примотана обгорелая спичка.

НОВОДВОРСКАЯ. У вас ничего не получится.

ЗЮГАНОВ. А вот сейчас увидим. Ну как, мужики? Готовы?

ПЕРВЫЙ МУЖИК. Да мы-то давно готовы…

ЗЮГАНОВ. Зажигайте!

ПЕРВЫЙ МУЖИК (заканчивает фразу).…только спичек нет.

ЗЮГАНОВ. Как — нет спичек?

ВТОРОЙ МУЖИК. А так. Нет, и все! Вот к ней последнюю примотали.

ПЕРВЫЙ МУЖИК. Кончились в фатерлянде спички!

СЕЛЕЗНЕВ. Как могут кончиться спички? У нас вице-канцлер — председатель Госплана!

ВТОРОЙ МУЖИК. В том-то и дело. Да вы не переживайте так из-за спичек-то. Все равно солярки нет.

СЕЛЕЗНЕВ. Почему нет?

ПЕРВЫЙ МУЖИК. Черт его знает! Накладная вроде была, но там одной подписи не хватало. Бухгалтерия вроде выходная — ну, кладовщик и забил на это дело.

СЕЛЕЗНЕВ. Какой кладовщик?

ПЕРВЫЙ МУЖИК. Обычный кладовщик.

ЗЮГАНОВ. Да вы бы объяснили ему, что это на поджог рейхстага!

ВТОРОЙ МУЖИК. А кладовщику по барабану — рейхстаг, не рейхстаг. У него рабочий день кончился, он и ушел.

НОВОДВОРСКАЯ. Я же говорила: у вас никогда ничего не получится!

ЗЮГАНОВ. Почему?

НОВОДВОРСКАЯ. Потому что совок! А вы — двоечники. Даже не можете толком организовать провокацию.

СЕЛЕЗНЕВ. А вы сами? Разве вы сами не хотите поджечь рейхстаг?

НОВОДВОРСКАЯ. Ваш рейхстаг? Конечно, хочу.

ЗЮГАНОВ. Так, может, у вас есть с собою спички?

НОВОДВОРСКАЯ. Зачем мне спички? Я бы могла поджечь это все одним взглядом… Но я не буду этого делать.

ЗЮГАНОВ. Почему?

НОВОДВОРСКАЯ. Из вредности!

9.

Ельцин в своих апартаментах.

ЕЛЬЦИН. Слушай, мне кажется — или у нас в фатерлянде пахнет паленым?

ГОЛОС. Пока вроде бы нет.

ЕЛЬЦИН. Ну и слава богу. А то у меня такой нюх… Значит, они хотят, чтобы я отдал все свои полномочия канцлеру?

ГОЛОС. Хотят.

ЕЛЬЦИН. Ага. А год. говоришь, не тридцать третий?

Гуманитарная катастрофа[80]

1.

Вашингтон. У зеркала стоит Клинтон в военной форме.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС(интимно). Билл, ты сегодня в форме?

2.

Москва. У зеркала стоит Зюганов, завязывает галстук.

ДРУГОЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Гена, скажи, слово «натофашизм» — это ты сам придумал?

ЗЮГАНОВ. Сам.

ГОЛОС. Гена, какой же ты все-таки умный!

3.

Клинтон-главнокомандующий стоит перед неким летчиком, лица которого мы не видим.

КЛИНТОН. Ставлю задачу — предотвратить гуманитарную катастрофу!

ЛЕТЧИК. Есть, сэр!

КЛИНТОН. Для этого надо разбомбить Югославию.

ЛЕТЧИК. Есть, сэр!

КЛИНТОН. Вопросы есть?

ЛЕТЧИК. Есть, сэр!

КЛИНТОН. Задавайте.

Камера объезжает летчика и показывает его лицо. Это тоже Клинтон.

ЛЕТЧИК. Югославия — это где?

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ. Это мы уточним, пока вы будете туда лететь. Еще вопросы?

4.

Призывной пункт. У входа курит КОЗЕЛ.

ЖИРИНОВСКИЙ. Здесь собирают патриотов?

КОЗЕЛ. Собирать их будут с поля боя. Пока что собираются сами. Проходите.

Внутри. За столом сидит Селезнев, входит Жириновский.

ЖИРИНОВСКИЙ. У меня чешутся руки…

СЕЛЕЗНЕВ. Ага. Это либо к врачу, либо ко мне.

ЖИРИНОВСКИЙ. К вам, к вам! Врачи уже бессильны.

СЕЛЕЗНЕВ. Владимир, вы за свободу Сербии?

ЖИРИНОВСКИЙ. Еще бы!

СЕЛЕЗНЕВ. И вы хотели лично возглавить отряд добровольцев?

ЖИРИНОВСКИЙ. А то нет!

СЕЛЕЗНЕВ. Тогда я вас записываю.

ЖИРИНОВСКИЙ. Это я вас записываю.

СЕЛЕЗНЕВ. Почему?

ЖИРИНОВСКИЙ.