Он наклонился немного вперед и заглянул в каменный саркофаг. Алиса смущенно натянула покрывало до самого подбородка.

— Что такое? Чего ты уставился на меня?

— Мне кажется, твоя рана уже не может служить оправданием для пропусков уроков. Но я понимаю тебя, — благосклонно добавил он. — Это подходящая отговорка, чтобы увильнуть от занятий с нашими любимыми профессорами-палачами.

— Я не увиливаю от занятий с ними! — взорвалась Алиса, хотя Хиндрик использовал именно этот аргумент, чтобы оставить ее в гробу еще на одну ночь.

Но Франц Леопольд не мог знать о том, что настойка друидки сотворила настоящее чудо! Тем не менее вéнец понимающе улыбнулся ей.

«Если бы я только могла читать твои мысли», — сердито подумала Алиса. Она всегда чувствовала себя беспомощной и слабой, когда он вот так смотрел на нее. Мало того, под его взглядом у нее возникало ощущение, будто она стала прозрачной.

— Да, я верю, что ты с удовольствием делала бы это. Но боюсь, что у тебя ничего не получится даже после интенсивных упражнений. Вы, Фамалия, слишком сильно заняты людьми и их бессмысленными изобретениями. Вы напрочь забыли о том, что необходимо усовершенствовать по-настоящему важные способности вампиров, — да и вообще получать их в качестве приложения! Мне нелегко говорить об этом, но без нас твоей семье грозило бы вырождение в скором времени.

Алиса подскочила. Резко подняв руку, она указала на дверь. — Вон! Исчезни! И не смей больше никогда заходить в эту спальню. Уже один твой вид делает меня больной. Да, читай только мои гневные мысли, так как все, что я могу чувствовать и думать в твоем присутствии, — это глубокое презрение!

С его лица сошла высокомерная улыбка. Отвесив ей поклон, Франц Леопольд холодно произнес:

— Хорошо, что мы это выяснили. Прощай! А я сделаю то, чем мы, собственно, и должны здесь заниматься: я пойду на урок, чтобы укрепить свои силы!

Он покинул спальню. Алиса посмотрела ему вслед. После этого разговора она уже не смогла сосредоточиться на газете, ибо чувствовала себя обессиленной, опустошенной и невыносимо печальной.

Последние две недели прошли, как одно мгновение. Алиса снова ходила на занятия, тренировалась с другими в обращении с распятиями, святой водой и причастиями, выучила последнюю лекцию по итальянскому языку и даже еще раз заработала несколько ударов палкой у профессоров Умберто и Летиции. После этого урока Таммо, Серен и Пирас были настолько взвинчены, что устроили в общем зале большую потасовку.

Алиса и Иви, качая головами, смотрели друг на друга. Вообще-то, им следовало бы радоваться, что на несколько месяцев они забудут о палке, но вместо этого они, кажется, уже сейчас начали скучать по хорошей порке!

Потом наступил вечер, когда ученики должны были отправиться по домам. Дорожные ящики и гробы были упакованы и отнесены в большой двор, где слуги грузили их на паланкины или повозки. Первые экипажи выехали через ворота. Алиса и Иви тепло обнялись.

— Я уже радуюсь тому, что скоро смогу увидеть вас на своей родине! — воскликнула Иви. — Если бы это зависело от меня, то мы бы сразу все вместе отправились туда!

Лучиано согласно кивнул. Он торжественно поклонился девочкам, а потом обнял их. Немного отступив назад, юный вампир в смущении опустил глаза.

— Я буду скучать по вас. И по нему! — добавил он и с улыбкой посмотрел на Сеймоура.

— Да, мне тоже не будет хватать тебя.

Алиса опустилась на одно колено и обняла волка.

— Приглядывай за нашей Иви-Мэри. Она очень дорога нам!

Волк серьезно посмотрел на нее своими умными желтыми глазами. В тот же миг у Алисы появилось ощущение, будто ее парализовало. Казалось, волк околдовал ее, и она ничего не могла с этим поделать. Ее пробрала дрожь. Наконец Сеймоур отвел взгляд и Алиса, пошатываясь, поднялась.

— Он — хороший друг и защитник, — учащенно дыша, сказала она.

— Иви-Мэри! Ложись наконец в свой гроб. Нам нужно выезжать. Прилив не будет ждать нас!

Мэрвин с нетерпением махнул ей рукой.

— Да, я иду! Всем до сентября! И хорошо тренируйтесь с крестами и святой водой!

Она еще раз посмотрела на своих друзей, потом резко отвернулась, так что ее серебряное одеяние и локоны взлетели, и поспешила за Мэрвином. Сеймоур бросился за девочкой. Иви легла в свой дорожный ящик вместе с волком. Ящик накрыли крышкой, забили гвоздями, и слуги поставили его в экипаж, который должен был отвезти багаж к гавани Тибра. Там, на берегу, гроб в числе других погрузят на шхуну, и быстрый парусник, используемый в качестве почтового корабля, отплывет к Британским островам.

Наконец запрягли лошадей, и экипажи закачались, поехав по неровной брусчатке. Иви лежала на спине, положив одну руку на Сеймоура. Она почувствовала, как у него двигались уши.

— Ты слышал его? — прошептала она. — Я слышу его запах. Он в экипаже, даже если я и не могу понять, что он задумал!

Иви прислушалась и не очень удивилась, когда из крышки гроба вытащили первые гвозди. Потом крышка открылась и она увидела бесстрастное лицо Матиаса. В своей стоической манере он молча сложил руки на груди и поклонился, потом отступил и дал пройти своему хозяину.

— Ты мне больше не нужен, — сказал Франц Леопольд. — Можешь возвращаться в Золотой дом и проследить, чтобы все было подготовлено.

Слуга спрыгнул с едущего экипажа.

Только тогда Франц Леопольд посмотрел на нее. Иви села и натянула платье до щиколоток, так что теперь были видны только ее босые ножки.

— Что случилось? — спросила она, словно то, что он находился в ее экипаже, который ехал к Тибру, было совершенно нормально. — Это не поезд на Вену, если ты не заметил.

— Спасибо за подсказку, но я заметил. Наш поезд отъезжает только через пару часов.

На губах Франца Леопольда появилась легкая улыбка, потом она осветила его лицо, придав темно-карим глазам золотой оттенок.

— Иногда я с удовольствием узнал бы, что ты думаешь.

— Охотно верю в это, но я знаю, как помешать тебе! — ответила она немного резко. — Зачем ты пришел?

Иви обхватила колени руками. Она внимательно посмотрела на юного вампира из клана Дракас, но он опустил взгляд на свои отполированные до блеска лаковые туфли.

— Я думал, что обязательно должен попрощаться с тобой, ведь мы не увидимся несколько месяцев. Хотя никто не будет утверждать, что мы не получили в Вене отличного воспитания в детстве!

Иви звонко рассмеялась.

— Я рада, что ты не опустился до простых вежливостей, принятых в обществе.

Он с подозрением посмотрел на нее.

— Ты смеешься надо мной?

Она покачала головой.

— Нет, я спрашиваю только, почему ты не додумался попрощаться со мной во дворе Золотого дома.