Нужны ли убийцы в современном мире?

Чтобы спасти мир от убийц! Так говорила Одиль Верахтен о целях и задачах Матарезе.

В этом была вся загадка.

Дэвид Уоверли, секретарь по иностранным делам, Англия.

Джошуа Эпплетон IV, сенатор, американец.

Являются ли они разменными монетами в этой игре, как двое других, или у них какие-то иные роли? Имеют ли соответствующий знак на груди? И был ли таковой у Скоцци? А если и был, то что он означал? Принадлежность к избранному кругу, как считала Одиль Верахтен, или что-то иное? По крайней мере, для Василия знак этот во всех случаях предвещал смерть.

Беовулф сейчас размышляет над всем этим в Англии. Тот самый Скофилд, о котором кто-то среди Матарезе пустил слух, что он убит в Вашингтоне, в парке. Кто этот человек и почему имеет хождение эта деза? Это наводит на мысль, что кто-то хочет уберечь Скофилда от убийц Матарезе. Но почему?

Вы говорили о пастухе. Только он знает. Неужели вам это не очевидно?

Пастух. Пастушок.

Еще одна загадка и, возможно, главная.

Талейников поставил чашку на выдвижной столик и локтем случайно задел бизнесмена из Эссена, спавшего в соседнем кресле. Василий убрал руку, чтобы вновь не побеспокоить соседа, и в этот момент взгляд его упал на газету, что была зажата в руке заснувшего немца.

Фотография на первой странице смотрела прямо на Василия. У него на секунду перехватило дыхание и похолодело в груди.

Симпатичное улыбающееся лицо Генриха Касселя. Крупная надпись сверху проясняла ситуацию: "Смерть адвоката".

По мере того, как Василий читал заметку под фотографией, он чувствовал, как внутри поднимается и растет тупая безысходная боль.

"Генрих Кассель, один из наиболее известных адвокатов Эссена, был найден мертвым в своем автомобиле на полпути к конторе вчера вечером. Официальные власти называют это убийство жестоким и необычным. У жертвы перерезано горло, имеются многочисленные рваные раны на лице, голове и теле. Под разорванной одеждой, обнажившей грудь, обнаружено странное изображение: кольцо густого голубого цвета. Когда около полуночи было найдено тело, краска оставалась еще сырой".

Перро ностро чиркуло.

Василий закрыл глаза. Это он приговорил Касселя к смерти, связав жизнь немецкого адвоката с именем Ворошина. Приговор был подписан, когда Василий по настоянию Генриха назвал ему имя русского князя.

- Скофилд?! - Лицо говорившего стало пепельно-серым. Человек, потрясенный, не мог прийти в себя.

Брэй бросился бежать, продираясь в сутолоке лондонского метро к выходу на Чаринг-Кросс. Это должно было случиться. Рано или поздно, но должно. Нельзя спрятать физиономию под полями шляпы от глаз специально тренированных людей. В конце концов с одним из них пришлось столкнуться, и он был узнан. Опознавший его не сдержал возгласа, но тотчас, не задав ни одного вопроса, поспешил на Гросвенор-сквер к американскому посольству, где работал, оставаясь при этом ветераном ЦРУ.

Скофилд немного знал этого человека. Он несколько раз обедал с ним в "Женеве", участвовал в двух-трех совещаниях, на которых подчеркивалась важность работы отдела консульских операций, не в пример ЦРУ. Этот человек выступал за главенство Управления во всех специальных акциях. Скофилд не раз сталкивался с ним в споре.

Черт возьми! В течение нескольких минут оперативная сеть ЦРУ и Госдепартамента, раскинутая в Лондоне, будет поставлена в известность о том, что Беовулф Агата находится в Англии. А через несколько часов будут подняты платные агенты по всей стране, и он окажется под неусыпным наблюдением многочисленной армии мужчин и женщин, главной задачей которых станет его обнаружение и поимка. Возможно, к этой охоте подключатся и англичане, если их пригласят, хотя это не совсем прилично для руководства ЦРУ и Госдепартамента. Впрочем, англичан вряд ли вовлекут, так как те люди в Вашингтоне, что хотят видеть Брэндона Скофилда только мертвым, желают, чтобы его смерть настала мгновенно, и мысли не допускают о каком-либо дополнительном расследовании. А это противоречит стилю работы английских спецслужб. Так что сотрудничество англичан маловероятно, и потому английских агентов можно не опасаться.

С учетом этих обстоятельств Брэй решил все же воспользоваться своим давним знакомством и выйти на одного из специалистов МИ-6, с которым был когда-то связан по совместным операциям Госдепартамента и МИ-6 в Европе.

Роджер Сеймондс - так звали этого человека - возможно, и не знает, что Скофилд внесен в список лиц, подлежащих ликвидации. Хорошо бы, это было так.

Несколько лет назад Скофилд оказал этому человеку услугу, лежавшую за пределами их профессиональных обязанностей. Случилось так, что Роджер проиграл две тысячи фунтов из казенных денег, что, разумеется, не позволило бы ему оставаться на службе в английской разведке, если бы факт растраты был обнаружен. Скофилд внес эту сумму из своих личных сбережений. С тех пор он никогда не обращался к должнику, но теперь счел возможным востребовать положенное.

Что касается самого Роджера, то деньги не были отданы отнюдь не по причине его нечистоплотности. Просто с того времени Скофилд ни разу больше не пересекался с Сеймондсом. Характер их деятельности не предполагал, что оба обменяются адресами или дадут знать о возможном местопребывании в будущем.

Теперь пришла пора напомнить о долге и потребовать услугу за услугу. В том, что Роджер не откажет ему, Скофилд не сомневался. Но у него не было никакой уверенности, что предложенный им вариант оплаты представляет посильную задачу для должника. И даже если Сеймондс узнает, что Скофилд включен Вашингтоном в списки намеченных к устранению, это мало изменит ситуацию. Долги в сторону, англичанин слишком ответственно относился к своей службе, и совесть его была чиста. Его нельзя шантажировать ни заявлением о том, что он якобы состоит на службе у американцев, ни тем, что ему будто бы оплатили заказное убийство. Брэй рассчитывал, что Сеймондс поможет ему устроить конспиративную встречу с секретарем по иностранным делам Дэвидом Уоверли. С такой просьбой он и собирался обратиться к англичанину.

Миновав Чаринг-Кросс, Брэй влился в людской поток, тянувшийся в сторону Стрэнда, и только на Трафальгарской площади взглянул на часы. Было пятнадцать минут седьмого, по Лондону, или пятнадцать минут восьмого - по Парижу. Через полчаса он должен позвонить Тони на рю де Бак. Ближайший телефонный узел находился всего в двух кварталах, и теперь можно было не торопиться. У него оставалось время зайти в магазин и купить новое пальто и шляпу. Человек из ЦРУ наверняка дал точное описание внешности Скофилда, включая его одежду. Скофилд все еще был в ветровке и рыбацкой шляпе, в которых прилетел с Корсики.

Переодевшись, он пошел в южном направлении, но прибавил шагу, стараясь выбирать менее оживленные места.