Решение комиссии — в действительности решение Сталина, приравненное к решению пленума (за которое пленум даже не проголосовал), — не соответствует тому, что сообщено было в печати:

«Пленум рассмотрел также (в числе других вопросов. — A.Л.) вопрос об антипартийной деятельности Бухарина и Рыкова и постановил исключить их из рядов ВКП(б)»[116].

Это сообщение не согласуется с обвинениями, ранее предъявленными Бухарину и Рыкову в связи с показаниями на двух прошедших процессах; наконец, формулировка «антипартийная деятельность» не отражает той чудовищной клеветы, с которой обрушился на них Сталин:

«Два слова о вредителях, диверсантах, шпионах и т. д. Теперь, я думаю, ясно для всех, что нынешние вредители и диверсанты, каким бы флагом они ни маскировались, троцкистским или бухаринским, давно уже перестали быть политическим течением в рабочем движении, что они превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Понятно, что этих господ придется громить и корчевать беспощадно как врагов рабочего класса, как изменников нашей Родины. Это ясно и не требует дальнейших разъяснений»[117].

Так, в «двух словах», как бы между прочим, Сталин разгромил и выкорчевал большевистскую ленинскую гвардию.

Полагаю, что приведенные выше «два слова» из речи Сталина были произнесены на Февральско-мартовском пленуме 1937 года уже после ареста Бухарина, чтобы не потерять возможность дальнейшего воздействия на него.

Долгие годы хранила я в памяти письмо-завещание Н. И. Будучи в ссылке, я несколько раз записывала письмо, но, опасаясь, что оно будет обнаружено, вновь уничтожала. Лишь в 1956 году после XX съезда КПСС в очередной раз записанный текст уничтожен не был. Он хранится у меня до сих пор на уже пожелтевших от времени листах.

Привожу полный текст письма Н. И. Бухарина.

В 1961 году письмо впервые было передано в ЦК КПСС. В тот период, когда в Комитете партийного контроля пересматривались большевистские процессы, меня не один раз туда вызывали. Мне было сказано, что вопрос о реабилитации Н. И. Бухарина будет решен в ближайшем будущем. По неизвестной мне причине этого тогда не произошло.

С просьбой о реабилитации Н. И. Бухарина я обращалась многократно к ответственным партийным руководителям и в высшую партийную инстанцию — Президиумы съездов КПСС. Но безрезультатно.

В письме на имя Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева в адрес Президиума XXVII съезда КПСС я, в частности, писала: «Что же сделали с Бухариным? Его пропустили через прокрустово ложе, которое отличается от знаменитого мифологического ложа своим техническим совершенством. Это сталинское ложе! Оно как магнитом выловило и отсекло от Бухарина все то, что связывало его с коммунистической партией и ленинизмом; оно выхолостило его революционную душу, отлучило от социализма. Отняло все его достоинства, замазало грязью все те нравственные и интеллектуальные качества, за которые его любили в партии. Оно, это сталинское ложе, отобрало у Бухарина любовь Владимира Ильича; «любимым сыном Ленина» называли товарища Бухарина знавшие отношение Ленина к нему. «Золотое дитя революции» — называл Ленин Бухарина, что было известно в партийных кругах, и я сама это слышала в детстве из уст Владимира Ильича. Оно, это сталинское ложе, отняло у Бухарина чувство неизмеримой любви, преданности и глубочайшего уважения и преклонения перед гением Ленина, перед Лениным-вождем, перед Лениным-человеком и другом своим.