Все те, кому удалось выскользнуть из рук правосудия, и то лишь по чистой случайности и собственной предусмотрительности, кружили вокруг капитана ап-Телемнара аки голодные касатки, поблескивая блестящими лацканами смокингов, словно хищными плавниками.

Ага! Слетелись, вoроны! Как любит говаривать Праматерь Всех Гоблинов (именуемая в Иномирье – Бабой Ягой) феерическая Эфа Горыниевна: не померявшись силушкой, да к ушам добра молодца примериваются.

«Может быть, стоит их спровоцировать? – подумалось эльфу. – Подойти и сказать что-нибудь вроде: «Я все знаю!» – и предложить сделку?»

От переизбытка ненавидящих взглядов у Эрина зудела кожа. Он едва удержался, чтобы не последовать примеру Грэя Вольфовича и не зарычать, демонстрируя острые клыки.

– Веди себя корректно, друг мой – одернула его Нолвэндэ, царапнув по запястью.

– О чем ты? Я сама воплощенная корректность, дорогая подруга, – фыркнул энчечекист. – А еще миролюбие, всепрощение и… терпение в одном лице, – заявил он, при этом нервно подрагивая ноздрями и плотоядно поглядывая на ап-Айкалнара.

Триединый ап-Телемнар, похоже, сразил наповал Дивного полисмена. Юноша сделал некое движение воздетыми бровями и шмыгнул под защиту леди Анарилотиони. Особенно его устрашило Эринрандирово всепрощение. С таким выражением на лице эльф как простит, так уже простит. Не исключено, что с телесными повреждениями средней тяжести.

– Прекрати немедленно, – прошептала чуть слышно мыслечтица.

– Что именно, дорогая подруга?

– Перестань злобно зыркать вокруг. Это выглядит глупо. По меньшей мере.

– Не твоя забота, как именно я выгляжу, дорогая подруга, – огрызнулся «миролюбивый» Эрин.

Но разругаться в пух и прах им не удалось. Фанфары как раз возвестили появление Владычицы, и все взоры сразу обратились к той, чье величие и мудрость безмерны.

* * *

Всем хорош мой герой, кроме характера. Этакое представление на приеме устроить – это надо уметь. «Возвращение кровавого энчечекиста» называется. Трепещите, малахольные обладатели голубых кровей и белых костей, легендарный и несгибаемый вернулся из небытия и уже кровожадно скалится, выцеливая очередную жертву, дабы учинить над ней… Дальше мысль не пошла. Ибо желание хорошенько приложиться кулаком к надменному лику орденоносного милорда стало нестерпимым. А фамильный перстень плюс топазовое колечко из гарнитура вполне заменят кастет… Балрог! Ну и зачем я его сюда притащила? Чтоб он демонстрировал всем желающим очередную часть нескончаемого боевика «Умертвие возвращается»? Увещевания шепотом действовали прямо противоположным образом – чем больше я старалась утихомирить напарника, тем кровожадней он зыркал по сторонам. В общем, действо удалось на славу. Страх и трепет продемонстрировал не только несчастный Вариар, закономерно попавший под пышущий обещаниями огненный взор милорда ап-Телемнара, остальные участники представления тоже выглядели… встревоженными. И не нарывайся мой дражайший друг и соратник так откровенно на скандал – со мной, я получила бы море удовольствия от процесса. Фланировать по залу с орденоносным красавцем под ручку – все равно, что въехать на заседание Имперского совета по безопасности и внешней политике, восседая на броне новейшего танка. Папуля будет в восторге от доклада, надо полагать. К моему глубокому разочарованию, на провокацию «Ну, и кто тут посмеет косо посмотреть на друга и соратника леди Анарилотиони-младшей?!» повелся только ап-Валандир, и то… Для того, чтоб продемонстрировать свое отношение к мерзкому стяжателю и позору эльфийского народа, вовсе не обязательно удостаивать выродка высочайшей пощечины. Достаточно просто как бы невзначай вытереть о живо поданную изображавшим лакея сотрудником салфетку руку, замаранную поцелуем этого изгоя. Все прекрасно поняли знак, включая самого ап-Валандира. Анарилотиони не станут принимать предателя и казнокрада. Анарилотиони поддерживают «ссыльного» милорда ап-Телемнара, целиком и полностью. Все видели?

Балрог, вот бы еще сам «ссыльно-каторжный» в это поверил, совсем хорошо бы стало.

А Эрин, тем временем, вовсю демонстрировал темперамент и проявлял характер. Запугал Вариара, довел до нервной икоты магната-лесопромышленника Хворостовского, заставил скрежетать зубами ап-Валандира и заполошно вздрагивать десяток приглашенных рангом помельче. Зато кузина Амэльдэ повеселилась, с этакой двусмысленной усмешкой поглядывая то на скандального капитана, то на косы мои остриженные. Впрочем, от комментариев дорогая сестрица все-таки воздержалась – хоть на том спасибо. Мне еще повезло, что благородное семейство Анаррима на нынешнем приеме представляла Амэльдэ. Окажись на месте кузины двоюродная бабушка леди Лаурэлин – и быть бы мне фаршем мелкого помола, вместе с моей экстравагантной прической и неподобающим спутником.

С другой стороны, ради великой цели можно и потерпеть. Даже демарши «дорогого друга и соратника».

* * *

Появление Птурса Ифритовича на горизонте спутало Эрину все планы. Во-первых, отпал повод еще разок рявкнуть на Нолвэндэ, коварно заманившую его на этот бесполезный для расследования Прием, во-вторых, его присутствие мешало дразнить и провоцировать недругов. А гоблин, между тем, как-то не слишком торопился вступить в разговор с боевым соратником, а, тем паче, радовать его положительным решением вопроса свидания с Фторром. Боевой маг активно изображал из себя маяк в штормовую ночь. Он то появлялся средь шумного бала, то исчезал за спинами гостей, поражая окружающих весьма кисло-мрачными улыбками, более подходящими для больного желудочными коликами.

– Что-то мечется наш Птурс, словно подстреленная чайка над волной, не находишь? – поинтересовался Эрин у своей спутницы, принюхиваясь к линдарскому в тонком бокале. Как это ни странно, но пить ему не хотелось. Не любил он линдарское игристое, пусть оно даже самой высокой марки.

– Может быть, выбирает подходящий момент?

– Или ждет, пока кто-то уйдет, чтобы не подставиться.

– Кто?

– Понятия не имею.

Эрин все время пытался засечь, с кем же перебрасывается взглядами Птурс. Массивный и неуклюжий гоблин оказался изворотливее угря и на два порядка шустрее иных эльфийских юношей. На первый взгляд, огненный маг 1-го ранга только и делал, что ухлестывал за всем свободными женщинами в зале. Должно быть, у него самого от сочных звуков «Чмок!», которыми он сопровождал каждый поцелуй дамской ручки или щечки, звенело в голове. Но Эринрандира и его спутницу он настойчиво обходил вниманием.

И только когда Птурс Ифритович облобызал все перстненосные пальчики, он «совершенно внезапно» заметил бывшего товарища по оружию и его очаровательную напарницу.

– Балрог тебя раздери, ап-Телемнар, я весь вечер тебя ищу! – воскликнул в качестве приветствия гоблин. – Где тебя носит? Ах, миледи, вы поистине прекрасны, и если бы не дворцовый этикет, то я бы не побоялся сравнить вас…

– Осторожнее, полковник, – дипломатично улыбнулась Нолвэндэ. – Мы все-таки во дворце, а тут везде уши и глаза.