Она была основана в сентябре 1948 года и имела правомонархическую ориентацию, защищая идеи «Белого движения» и «Освободительного движения народов России», считая белую эмиграцию духовной основой возрождения Российского государства и единственным гарантом выживания «русской национальной идеи» в России и за её рубежами.

Газета имела пятидесятилетний опыт существования и обширную сеть корреспондентов на местах, но из-за возникших финансовых проблем сейчас оказалась на грани закрытия.

Своим неофициальным участием в газете «Наша страна» Рауль пытался помочь ей не только делом, но и советом.

По его мнению, если бы эта газета была деидеологизирована, то вполне смогла бы существенно расширить круг своих читателей и корреспондентов. А затем стать не только источником информации в экономической и культурной областях, но и стать основой консолидации русской диаспоры в Аргентине.

Другой частью русской диаспоры в Аргентине были старообрядцы, но их не было в столице, потому Рауля они не интересовали. Однако он знал, что в их семьях с высокой рождаемостью стабильно сохраняются вековые русские традиции. При этом они не отставали от современного уровня научно-технического прогресса.

По сравнению с другими национальными меньшинствами в Буэнос-Айресе среди русских был меньший процент преступности. При этом по уровню образования и доходам они были впереди представителей других диаспор, всего добившись своим трудом.

Но в деятельности русских общин появились и существенные отрицательные моменты. Распад СССР и образование новых независимых государств на территории ранее в него входивших республик, спровоцировал процесс этнического размежевания в этих общинах. Особенно это проявлялось во взаимоотношениях между русскими и украинцами. И это теперь стало приводить к сужению социальной базы теперь уже собственно российской диаспоры.

Отрицательным моментом являлась и относительная малочисленность и раздробленность русских объединений в Аргентине по сравнению с армянскими, арабскими и еврейскими объединениями. Причём эта, характерная для русских объединений, слабая консолидация была характерна как для традиционного исторического, так и нового зарубежья.

Основной причиной этого было деление потомков мигрантов из царской России и СССР на белую и розовую волны эмиграции, до сих пор считавшие друг друга идеологическими оппонентами, и не стремившиеся к деидеологизации своих политических воззрений.

Попытки снять напряжение в отношениях их между собой до этого существенного результата так и не дали. Это-то и сдерживало возможное их объединение даже в трудные для них годы.

Поэтому к 1999 году Рауль сделал вполне обоснованный вывод о положении дел в русской диаспоре в Аргентине, естественно сообщив о нём своему московскому руководству.

Из его сообщений вытекало, что основой для сохранения русской культуры в полиэтническом аргентинском обществе являются общины выходцев из России и других республик бывшего СССР, ориентированные теперь на новую Россию.

Но эти общины нуждаются во всесторонней поддержке со стороны российского государства и общественных организаций России, осуществляющих взаимодействие с российскими диаспорами за рубежом.

При таком дальновидном подходе вполне можно надеяться на помощь представителей российской диаспоры, сохранивших культурную и этническую идентичность и стремящихся к контактам с исторической родиной, в развитии и укреплении двусторонних отношений между Россией и Аргентиной.

За годы работы в Буэнос-Айресе Рауль обнаружил и новую тенденцию – из Аргентины на свою историческую родину стали возвращаться некоторые потомки бывших эмигрантов. Причём это процесс, оказывается, начался ещё в шестидесятые годы. В последние же три десятилетия в новую Россию из аргентинцев русского происхождения потянулись в основном представители среднего класса, желающие помочь здесь становлению цивилизованного предпринимательства. Многие же ездили в Россию лишь на время по чисто познавательным мотивам. Многим же это было не по карману.

Поэтому просьба редактора известной столичной газеты «Кларин» выступить в русском клубе «Восток» в Буэнос-Айресе с рассказом о двух своих поездках в Россию была встречена Раулем не только с пониманием, но и с трудом скрываемой радостью.

Этот клуб объединял потомков белорусов, украинцев и литовцев, выехавших из царской России ещё в Первую мировую войну. Он выполнял задачу объединения миграционных потоков из России, занимался сохранением русского языка и культуры, и осуществлял контакты с русскими организациями в других странах. Рауль выступил в нём с большим успехом. В этом ему помог не только журналистский опыт, но и опыт лектора. Рауль рассказывал этим представителям русской диаспоры в Буэнос-Айресе о двух своих поездках в Москву и об увиденном там.

Слух об интересном аргентинском журналисте, недавно дважды побывавшем в России с важной миссией и лично видевшим некоторых руководителей страны, быстро разнёсся по русским клубам Буэнос-Айреса.

И Рауль стал получать новые приглашения из других русских клубов, в том числе было получено приглашение из клуба бывших советских граждан.

Выступая там, Рауль неожиданно увидел в зале знакомое ему с детства лицо школьного приятеля Игоря Воронцова. Тот, с нескрываемым на лице удивлением и любопытством, с интересом слушал Рауля, говорившего только на испанском и английском языках.

Да, именно при контактах с русской диаспорой Рауль попал на Воронцова.

Ну, вот и приехали! Наверняка он меня заложит! – думал Рауль – Надо будет что-то сделать! А пока буду действовать, как учил отец, по частям! Торопиться с выводами не надо! Главное сейчас выдержка! Важно как можно больше его слушать и меньше говорить самому! А для начала тихо улизнуть – решил разведчик, чуть ли не кожей ощущая возникшую проблему.

Получалось так, что жизнь в Буэнос-Айресе в качестве российского разведчика-нелегала Гектора под прикрытием работы в качестве американского агента Руди, происходящие позитивные изменения в отношения между Аргентиной с Россией и США – постепенно сделали его заложником обстоятельств, а жизнь теперь приготовила ему весьма неприятный сюрприз. Да, именно теперь жизнь, по каким-то своим законам, готовила Раулю не новые проблемы и заботы, а настоящую западню, вызванную, в основном, неожиданным появлением Игоря Воронцова.

Но проблемы у него начались ещё задолго до этого – с предательства сотрудника Центрального аппарата СВР в Москве полковника Александра Запорожского. И причин этого было немало.

Косвенно одними из них явилось изменение задач, поставленных перед внешней разведкой новым российским руководством и то недостаточное внимание, которое теперь уделялось СВР.

С 1991 года в деятельности внешней разведки произошли существенные изменения. Она была выведена из состава органов государственной безопасности и стала напрямую подчиняться президенту страны.

Но, вместе с тем, почти на треть был сокращён её центральный и заграничный аппараты. Было закрыто свыше тридцати резидентур, в основном в Африке, в Юго-восточной Азии и в Латинской Америке.