И у него захватило дух. Привидение вернулось! Оно медленно передвигалось по потолку, заметное только в те моменты, когда проползало по более темным участкам камня.

— Бронски, — прошептал он. — Потолок.

Генерал покосился, закипавшая в нем злость утихла. Подвинув руку, которой подпирал голову, он словно бы невзначай повернул ее.

Похоже, призрак не заметил этого движения. Он наблюдал за Колхиным, который осторожно засовывал жесткий вкладыш от воротничка в узкую щель, которую ему удалось проделать в металлической пластине замка.

— Интересно, — прошептал Бронски. — Беру свои слова обратно, Кавано. Вы не спятили.

— Спасибо, — буркнул Кавано. Привидение по-прежнему двигалось по потолку, наблюдая за Колхиным. — Думаете, какая-нибудь мрашанская штучка?

— Только не в комнате из сплошного камня. Раз не могли хотя бы старинный глазок в дверь врезать и приличные «жучки» установить, что уж тут говорить о скрытом голопроекторе. Кроме того, присмотритесь получше. Он похож на джирриш.

Привидение вздрогнуло, словно прикоснулось к раскаленной проволоке, и исчезло.

— Вот это да! — воскликнул Бронски, озираясь по сторонам. — Похоже, он еще и по-английски понимает.

Кавано нахмурился:

— Что вы имеете в виду? Кто понимает по-английски?

— Да наш приятель, — ответил Бронски, кивнув на то место, где только что было привидение. — Вам не удалось прочесть отчет вашего сына Фейлана о его пребывании в плену. Он утверждал, что видел нечто подобное, когда пытался бежать. Правда, сразу после этого дознаватель его отравил, так что все списали на горячечный бред…

— Минуточку, — перебил Кавано, сев на койке, и тут же лег, вспомнив, что надо заслонять Колхина. — Вы не рассказывали о том, что он был отравлен.

— Я не хотел вас беспокоить, — ответил Бронски. — К тому же это не так важно. Дознаватель использовал слюнный яд, чтобы парализовать Фейлана во время попытки к бегству.

— И вы не считаете это важным? — рявкнул Кавано. — Он мог убить моего сына!

— Да, думаю, он и собирался это сделать, — терпеливо ответил Бронски. — Но «Мокасиновые змеи» подоспели раньше и нейтрализовали яд. Ваш сын полностью выздоровел к прибытию на Эдо.

— Вы уверены?

— Врачи дважды проверили, — сказал Бронски. — Важно другое: он говорил, будто видел что-то вроде этих призраков. Кстати, ваш другой сын, Арик, утверждал, что слышал вопли возле пирамиды, которую они нашли на покинутой планете.

— Он что-нибудь видел? — спросил Колхин.

— Нет, только слышал голоса, — задумчиво ответил Бронски. — Но именно в то же время два джирришских корабля в нескольких световых годах резко сменили курс и бросились на помощь.

Кавано все никак не мог отделаться от мысли об отравлении Фейлана.

— И что это значит?

— Не знаю, — задумчиво ответил Бронски. — Нам неизвестно, есть ли вообще связь между этими голосами и призраками. Но если есть, то мы нашли ключ к разгадке джирришской мгновенной связи на дальних расстояниях. — Он пожал плечами. — Или все это вообще ничего не значит. Может, джирриш настолько любят сказки о привидениях, что сделали их реальными.

— Какая мудрая мысль, — озираясь по сторонам, проговорил Кавано. Призрак не возвращался.

Или, скорее, его просто не было видно. По словам Бронски, Арик слышал призрачные голоса, но никого не видел. Может, призрак и сейчас подслушивает?

Он снова огляделся, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке. Мысль о культуре, в которой существуют настоящие призраки, вызывала беспокойство.

Но если предположение Бронски верно, то, возможно, они и правда близки к разгадке межзвездной связи джирриш. И если они сумеют выяснить все в деталях…

— Эй! — тихо позвал он. — Вы меня слышите? Я лорд Стюарт Кавано. Я хотел бы поговорить с вами.

— Зря время тратите, — проговорил Бронски. — Они же завоеватели, убийцы! Они не станут разговаривать со своими жертвами. Как и тот дознаватель, который пытался убить вашего Фейлана.

Кавано, нахмурившись, посмотрел на генерала. Бронски не просто срывал злость — на его лице ясно читался расчет. Он озирался по сторонам. Неужто добивается, чтобы призрак вернулся?

И тот появился — всего в полуметре от них.

Кавано отпрянул, ударился затылком о каменную стену. Он пытался что-то сказать, губы его шевелились, но в груди заперло дыхание; на него нахлынули темные страхи из прошлого человечества. Призрачное, с непривычными чертами лицо смотрело на него целую вечность…

— Вы отец Фейлана Кавано?

Кавано моргнул. Призрак говорил по-английски. Коряво, неловко, но — по-английски.

— Продолжайте, — шепнул лорду Стюарту Бронски. — Ответьте ему.

Бронски по-прежнему лежал на койке, но и лицо, и тело его были напряжены. Слева от Кавано Колхин оторвался от работы и с хладнокровием телохранителя в непонятной, но потенциально опасной ситуации смотрел на призрака.

Кавано снова вгляделся в прозрачное лицо.

— Д… да. — Он наконец снова обрел дар речи. — Я лорд Стюарт Кавано. Фейлан Кавано — мой сын.

— А как вас зовут? — вступил в разговор Бронски. Призрак не ответил ему.

— Тирр-джилаш не хотел убивать Фейлана Кавано, — произнес он. — Лишь пытался помешать его бегству.

Кавано посмотрел на Бронски.

— Тирр-джилаш был главным дознавателем, — сказал генерал. — Именно он и отравил Фейлана.

— Он не хотел убивать его, — утверждал призрак.

— Ну, хорошо, — успокаивающе сказал Кавано. — У меня нет оснований вам не верить.

— Скажите мне теперь, — попросил призрак, — почему Фейлан не вознес его к старейшим?

Кавано посмотрел на Бронски:

— Старейшие?

— Старейшие — это часть общества джирриш, — пояснил Бронски. — Похоже, какие-то лидеры. У Фейлана сложилось впечатление, что они играют очень важную роль. Это все, что мы знаем.

Может, побег Фейлана лишил Тирр-джилаша шанса на повышение?

— Фейлан сделал то, что был должен сделать, — осторожно сказал он призраку. — Если бы Тирр-джилаш оказался в плену, он тоже попытался бы бежать.

— Нет, — возразил призрак. — Я не говорю о побеге. Я говорю о вознесении Тирр-джилаша к старейшим. Фейлан мог это сделать.

— Я не понимаю, — сказал Кавано. — Что сделал Фейлан?

— Не «что сделал», — проговорил призрак. — Что не сделал. Он не сделал так, — призрак поднял руки и сомкнул их на своем прозрачном горле.

Кавано беспомощно покачал головой. Он никогда не был силен в разгадывании загадок. И понять смысл жестов и слов инопланетянина было почти невозможно.