Рыцари выстроились полукругом, прикрывая товарищей, так что Хэмфри и остальные оказались внутри. Эймер де Валанс был в первом ряду. Роберт присоединился к ним, когда Перси и Клиффорд с трудом поволокли свою ношу к повозке. Хэмфри выпустил камень и выхватил свой щит из рук Ральфа. Он шагнул вперед, навстречу приближающейся толпе.

Монахов Скоуна возглавлял сутулящийся, пожилой мужчина; аббат, вне всякого сомнения, судя по его подбитой мехом сутане. На лице его отразился ужас, когда он увидел Перси и Клиффорда, уносящих священный камень.

— Во имя Господа, что все это значит? — хриплым голосом пожелал узнать он, остановившись перед рыцарским полукругом. — Кто вы такие?

— Мы — Рыцари Дракона, — отозвался Хэмфри. — Мы прибыли по приказу короля Эдуарда, герцога Гасконского, повелителя Ирландии, покорителя Уэльса и верховного сюзерена Шотландии, чтобы забрать Камень Судьбы. Не мешайте нам, и вам не причинят зла.

— Клянусь Богом, я это сделаю, — пробормотал аббат, делая шаг вперед. Мужчина с топором последовал за ним по пятам. Голос аббата дрожал и срывался, а его покрытое морщинами лицо в свете факелов обрело каменную твердость. — Я намерен помешать вам!

Перси и Клиффорд старались загрузить камень в повозку. Ральф поспешил им на помощь.

— Никто из нас не отступит в сторону, — продолжал аббат, возвысив голос. В ответ монахи, сгрудившись в кучу, подались вперед. На лицах большинства из них читался ужас.

— Тогда ты умрешь, — прорычал Эймер де Валанс.

Хэмфри окликнул его, но Эймер не обратил на него внимания и сделал выпад в сторону аббата, который в замешательстве отшатнулся. Но, прежде чем Эймер успел нанести удар, Роберт дотянулся своим клинком до шеи Эймера. Он успел остановить руку в самый последний момент, но кончик его меча замер, касаясь шеи Эймера над самым воротником кольчуги. Рыцарь застыл, как вкопанный, запрокинув голову и стараясь не смотреть на стальное лезвие, нацеленное ему в горло.

— Опусти оружие, — процедил сквозь зубы Роберт. — Или я отсеку тебе башку.

Сверкающий взгляд черных глаз Эймера впился в Ги, который стоял за спиной у Роберта.

— Ну, давай! — прошипел он. — И я умру, видя, как тебя проткнули насквозь.

Роберт ощутил прикосновение острия меча Ги к своей спине.

Мужчина с топором шагнул вперед, взгляд его метался от Эймера к Роберту и обратно, и он втянул голову в плечи, словно собираясь нанести удар. Кое-кто из монахов тоже стал подбираться поближе, сжимая в руках палки и ножи. Откуда-то донесся звон колокола, а издалека, со стороны городка, послышались крики. Помощь была уже близка.

Хэмфри шагнул вперед:

— Роберт. — Когда Роберт не шелохнулся, рыцарь положил руку в латной рукавице на клинок его меча и решительно пригнул его вниз.

В то же мгновение Эймер отступил назад. Увидев это, мужчина с топором замахнулся. С быстротой молнии Эймер обернулся и проткнул его насквозь, крякнув от натуги, всаживая меч в живот и поворачивая его в ране. Глаза у мужчины полезли на лоб, а рот приоткрылся. Топор со звоном выпал у него из рук на утоптанную землю. Аббат громко вскрикнул, когда Эймер с усилием выдернул клинок из раны, а мужчина упал сначала на колени, а потом повалился набок, зажимая живот обеими руками.

В толпе вокруг раздались крики. Кое-кто отпрянул назад, другие, наоборот, подались вперед. Когда один из монахов потянулся к Хэмфри с ножом, рыцарь ударил его рукавицей в лицо. Послышался треск кости, переносица сломалась, и мужчина, пошатываясь и закрывая лицо руками, отлетел назад, а между пальцев у него потекла кровь. Остальные рыцари встали плечом к плечу, образуя живой щит и прикрывая собой Перси и Клиффорда, которые, наконец, взгромоздили камень на повозку. Рыцари слитно шагнули вперед, подняв щиты, и Роберт оказался зажат между ними. Во главе их теперь был Эймер, с меча которого капала кровь. Двое монахов схватили аббата под руки и оттащили в сторону, чтобы он не оказался у рыцарей на пути.

— Уходим! — закричал Ральф.

Среди деревьев замелькали огни факелов — это люди из города спешили узнать, что за шум поднялся в аббатстве. Вскочив в седло, Ральф возглавил процессию, и рыцари на облучке повозки щелкнули хлыстами, посылая коней в легкий галоп.

— Уходим! — выкрикнул Хэмфри, подбегая к своей лошади.

Повозка подпрыгивала на неровностях дороги, и кони влекли ее прямо на толпу монахов. Те бросились врассыпную. Двое попытались схватить ее за борта, когда она пролетала мимо. Один, сбитый с ног колесом, откатился в сторону. Другой сумел удержаться несколько мгновений, но потом повозка опять подпрыгнула на ухабе и он полетел наземь.

Рыцари прыгали в седла и давали шпоры своим коням, оставив человека, пронзенного мечом Эймера, истекать кровью на площадке перед входом в церковь. В суматохе капюшон Роберта соскользнул с его головы, и, хватаясь за повод Хантера и взлетая в седло, он встретил взгляд аббата. В лице старика не было узнавания, одна лишь бессильная ярость.

Роберт во весь опор поскакал вслед за Рыцарями Дракона. Впереди, в брюхе повозки, подскакивал вместе с нею на неровностях почвы Камень Судьбы. Перед внутренним взором Роберта всплыло лицо деда, и его черные глаза пылали неукротимым бешенством.

…Тою порой навестить Мерлина, вещего мужа, в лес пришел Тельгесин, что послан был им в обученье; должен узнать он был, что такое тучи и ветер, ибо в тот миг налетели они и туманы сгустили.

Гальфрид Монмутский.

Жизнь Мерлина

45

Английский юстициар Шотландии, сэр Уильям Ормсби, стоял у окна в зале ратуши, глядя на королевский город Скоун. Из отверстий в крышах курился слабый дымок, исчезая в белом небе. Где-то там, наверху, затерялось солнце, пытаясь пробиться сквозь плотную завесу тумана. Ормсби чувствовал, как под мышками у него собирается пот. Его подбитая мехом мантия напоминала тяжелые доспехи, и ему хотелось скинуть ее поскорее, но сегодня утром у него было назначено еще много встреч. Очередной проситель, как ему доложили, уже ожидал внизу. Ормсби собирался заставить его подождать еще немного. Хорошо, когда они начинали нервничать и волноваться еще до того, как предстать перед ним. Он обнаружил, что после этого просители обычно тратят меньше слов на изложение своих жалоб.

А внизу люди занимались своими делами и месили грязь на непролазных улицах. Ормсби смотрел, как тощий свинопас загонял свое стадо в огороженный загон. Дальше по улице куда-то неспешно шествовал, шаркая ногами, монах нищенствующего ордена. Он остановился, когда из лавки мясника перед ним вышла женщина в потрепанной шали, прижимая руками к груди тонкий сверток. Тут и там среди горожан виднелись солдаты с пристегнутыми на бедрах мечами. В своей яркой военной форме они резко выделялись среди пообносившихся жителей Скоуна, и у каждого предплечье было перевязано белой лентой с красным крестом Святого Георга. Носить повязки предписал своим указом король Эдуард, чтобы англичане издалека узнавали друг друга. Красные кресты передвигались по улицам группами по два-три человека или прохаживались неподалеку от ратуши, положив ладони на рукояти своих мечей. В последние дни их количество увеличилось — из Бервика прибыли подкрепления после того, как стали распространяться слухи о начавшихся беспорядках. Правда, по большей части, беспорядки эти происходили в горной части Шотландии, в Хайлендсе, далеко к северу от Скоуна, да еще на западе, где Макруари захватили, разграбили и сожгли три патрульных корабля, курсировавших между островами. Макруари представляли собой печально известное семейство, все как один наемники и головорезы, готовые захватить любой корабль, отбившийся от каравана на их территории, под каким бы флагом он ни шел. Чиновники-англичане в Бервике не желали рисковать своими шеями и усилили все основные гарнизоны.