— С Джеком Дрейфусом, — напомнила Грейс, — он собирается организовать торговую конференцию и арендовать зал на двести человек в середине января.

— А, правильно. — На лице Росса промелькнула улыбка. Положительной стороной стремительного ухода Холли оказалась Грейс, без которой отель вполне бы мог прекратить свою работу. Она знала все, часто даже предугадывала события, которые только еще назревали, и Росс был очень благодарен ей за тактичные напоминания. — Спасибо.

Когда он шел к дверям, Грейс окликнула его:

— Передашь маме, что я вернусь домой не раньше восьми?

Росс удивленно обернулся.

— Откуда ты знаешь, что я встречусь с твоей мамой?

Грейс покраснела и пожала плечами.

— Извини, я просто догадалась. У тебя такой вид, словно тебе это необходимо.

«Это странно, — подумал Росс, когда через пятнадцать минут остановил машину перед домом Грейс, — странно, что Мэтти оказалась тем человеком, с которым он сейчас чувствовал себя уютнее всего». У него уже вошло в привычку навещать ее раз или два в неделю, просто чтобы проведать и убедиться, что с ней все в порядке. Компания Мэтти постепенно становилась для него все более необходимой: эти дни посещения, казалось, были единственным спасательным тросом, соединявшим его с жизнью.

Только с Мэтти Росс мог по-настоящему расслабиться, только она по-настоящему понимала его, то, как он внутренне переживает. Их беседы, их разговоры: ее — о Ричарде, его — о Тессе — были всегда глубоко личными, и, что странно, они приносили, хотя и временное, но облегчение. Никто не понимал лучше Мэтти, что он чувствовал, потому что она сама чувствовала то же самое. «Это мазохизм, — решил Росс, — но это все-таки успокаивает. Не говоря уж о том, что это просто ирония судьбы…»

— Ну, — спросил Макс, находясь далеко не в карнавальном настроении. Даже присутствие Кэролайн Мортимер, имеющей в Лондоне репутацию легче всех залезающего в постель литературного агента, не развеселило его. Макс был настроен спорить, и, судя по серьезным глазам Кэролайн, она явно намеревалась заниматься тем же.

— Макс, это неплохо, — начала она ровным тоном, затем поправила подкладные плечики своего коричневого замшевого пиджака, что было верным признаком того, что сейчас начнутся неприятности. — Но это совсем плохо, если ты понимаешь, что я имею в виду.

«Мы еще не были в постели сегодня, — напомнил себе Макс, — наверное, она просто раздражена». Торопливый обед, за которым последовал целый час скоростного чтения (этим Кэролайн тоже славилась), такое времяпрепровождение не располагает к хорошему настроению. «Или, может быть, — подумал Макс мрачно, — это какая-то шутка». Да, черт возьми, он просто уверен, что его последний роман великолепен.

— Ты о чем? — спросил он раздраженно, указав на отвергнутые листы рукописи, аккуратной стопкой лежавшие перед Кэролайн. — Да это просто великолепно. Я никогда ничего в жизни так легко не писал. Роман лился из меня сам собой…

Кэролайн откинулась на спинку вращающегося стула, закурила сигарету и своими серыми глазами насмешливо посмотрела на Макса.

— Послушай, жестокая правда — это моя работа. За это я и получаю свои жалкие десять процентов. Ради бога, Макс! Как роман это даже хорошо, но это не твой роман. Это не пройдет. Твой читатель ждет действия, секса, страха, насилия и снова секса. А ты, черт побери, выдаешь им любовную историю.

— Что? — Макс уже второй раз за сегодня не верил своим ушам, он стоял и гневно смотрел на нее.

Макс выхватил сигарету у нее из пальцев. Кэролайн спокойно вынула другую из открытой пачки и снова закурила.

— Поверь мне, — сказала она, выдув совершенное колечко дыма. — Я знаю свою работу и прекрасно это понимаю, и ты мне можешь доверять. Мы бы могли опубликовать этот роман, естественно, но это совсем не то, чего читатель ожидает от Макса Монагана, так что, послушай моего совета, издай его под другим именем. Роман хороший, Макс, он чудесный. Если бы я не была литагентом, я бы просто прослезилась. Но это все-таки любовная история, и сейчас меня очень интересует, кто эта женщина, от которой ты без ума? Давай, Макс, я просто заинтригована. Скажи, кто она такая. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.

Кэролайн совершенно ничего не поняла. И предала его. Черт! Макс, не привыкший к тому, чтобы его кто-нибудь критиковал, и тем более его литагент, продолжал гневно на нее смотреть.

— Я ни от кого не без ума, — резко бросил он.

Но Кэролайн просто пожала плечами, улыбнулась, всем своим видом показывая, что она не верит ему, что ей лучше знать.

— Ты ошибаешься! — возразил Макс, затушил недокуренную сигарету и подавил в мозгу слегка раздражающую мысль о том, что Кэролайн, возможно, права. — Это очень хорошая история, вот и все, а то, что в ней содержится чуть-чуть больше интереса к любви, чем обычно, так это абсолютно ничего не значит.

— Я никогда не ошибаюсь, — ответила Кэролайн, приглаживая свои гладко зачесанные волосы левой рукой и поглядывая на часики. — Макс, подумай об этом. Может быть, тебе пора уже обзавестись семьей, остепениться. Это не такая уж страшная мысль, так что перестань с ней бороться. Послушай, мне через час надо успеть на поезд. Мы собираемся провести этот час в постели?

— Естественно, нет, — прорычал Макс, неимоверно раздраженный ее отношением. Не только она может быть упрямой.

— Боже мой, да он еще и верность хранит, — сказала Кэролайн с ироничной улыбкой. Она встала, оправила свою безупречную юбку и постучала по рукописи пальцем с профессионально наманикюренным, полированным бежевым ногтем. — Хочешь верь, а хочешь нет, но мне приятно было об этом прочитать. Такие люди, как ты, не созданы для холостой жизни.

— Да ты с ума сошла!

— Перечитай это еще раз, милый. — Кэролайн взяла сумочку и беспечно накинула ее на плечо. — Когда успокоишься. Если у тебя есть хотя бы половина из тех мозговых клеток, о существовании которых я подозреваю, ты и сам все увидишь.

Макс тихо выругался. Это было уже слишком. Такого он не мог перенести.

— И перестань думать, что этого надо стыдиться, — заключила Кэролайн, держась уже рукой за ручку двери. — Все вполне естественно. И если это тебя утешит, я даже ей завидую. Кто бы она ни была, ей очень повезло.

…………………………………………..

Сняв телефонную трубку, чтобы никто не помешал ему звонком, и взяв бутылку хорошего вина, разделить которую с ним Кэролайн Мортимер не пожелала, Макс сидел за своим романом. Ему понадобилось четыре с половиной часа, чтобы перечитать пятьсот страниц законченной рукописи. К тому времени, как он дочитал, бутылка опустела, все сигареты закончились, и у него заболела спина.

И что еще хуже, он вынужден был признать, что Кэролайн права.

«Черт побери», — сказал про себя Макс, злобно глядя на разбросанные по кровати страницы. Он не понимал, как такое могло случиться… он действительно не осознавал, что он делал… он никак не мог взять в толк, как такой персонаж мог втиснуться в его роман и завладеть им совершенно, особенно, если все черты и замашки этого персонажа, несомненно, списаны с Холли Кинг.