Глаза Командира сузились. Он явно не закончил диктовать.

«Крихбаум!»

«Слушаю!»

«Еще одно: видно сильное зарево, истинный курс два-пять-ноль градусов. Предполагаем, что это судно, в которое мы попали». Он повернулся и отдал приказ на руль. «Изменить курс на два-пять-ноль».

Оглядев центральный пост, я не увидел ничего, кроме замкнутых лиц. У второго помощника исчезли ямочки на щеках. Номер первый уставился в пространство невидящим взором. Крихбаум склонился над штурманским столом и писал.

«Мы перезарядимся через тридцать минут», — сказал Командир, и обращаясь ко мне, добавил: «Было бы неплохо что-нибудь выпить».

Он не сделал никакого движения, чтобы покинуть центральный пост, так что я поспешил за яблочным соком. Когда я переступал через комингс переборки, каждый мускул отозвался болью. Прихрамывая мимо рубки гидрооператора, я заметил, что Германн все еще сосредоточенно вращает штурвал гидролокатора. Эта картина потеряла уже свой ужас.

Через полчаса Командир отдал приказ перезарядить торпедные аппараты.

Носовой отсек погрузился в кипучую деятельность. Мокрое снаряжение, свитеры, полотенца и масса других вещей лежали в куче возле переборки. Настил был поднят.

«Слава Всевышнему на небесах!» — распевал старший торпедист Хакер. «Наконец-то освободится место», — добавил он для меня. Он вытер свою потную шею грязным полотенцем и стал понукать своих рабов. «Давайте, ребятки, хватайтесь за эту снасть».

«Нет ничего лучше вазелина для непринужденной езды верхом!» Арио тянул за цепь в такт с командами Хакера «Вира!», отмечая их своими выкриками. «Трахни меня — трахни меня, распутный подонок — о, о-о-о, о-о-о! Вот оно — и еще раз!»

Я удивлялся, откуда у него хватало дыхания, тащить с таким усердием. Меркер, который тоже мрачно тянул цепь, притворялся глухим.

Когда первая торпеда успешно была загружена в аппарат, Меркер расставил свои ноги и промокнул пот с груди, затем передал грязную тряпку Арио.

Стимулированное непристойными шуточками, мое воображение разыгралось. Железная девственная плева борта судна, разорванная фаллосом-торпедой, зазубренные губки, вздымающийся сухогруз-корова, когда торпеда проникает в ее жизненно важные органы и извергает свое огненное семя, разрывающее и раздирающее, заставляющее корчиться и стонать…[35]

Старший помощник прошел в нос, чтобы проверить взрыватели. Команда продолжала усердно работать посреди приглушенных ругательств и ритмических выкриков старшего торпедиста.

Возвратившись в кают-компанию, я увидел Командира на его обычном месте — на койке Стармеха. Он вытянул свои ноги. Его голова была запрокинута, а рот наполовину открыт. Струйка слюны вытекала из уголка его рта и просочилась до бороды.

Раздумывая, что делать, я прочистил горло от воображаемой мокроты. Мгновенно проснувшись, он уселся и жестом молча указал мне тоже сесть.

«Ну», — произнес он наконец, «как там дела в носу?»

«Одна рыбка заряжена. Команда почти конченная — я хочу сказать, все измотаны».

«Гм. В корме уже были?»

«Нет, господин Командир. Слишком много народу там».

Он что-то проворчал. «Там ужасный беспорядок. Не бери в голову — Стармех справится: он просто чудо». Он обернулся и крикнул в проход: «Дневальный, принеси что-нибудь поесть!» Затем мне: «Надо бы отпраздновать, пока можно. Немного хлеба с маслом и маринованные корнишоны — это лучше чем ничего».

Принесли тарелки и столовые приборы, и вскоре мы сидели за уютно накрытым столом.

Фантастика… Я молча смаковал это слово, не веря сам себе. Мои глаза впитывали гладкую чистую поверхность стола, тарелки и чашки, ножи и вилки, знакомый и обнадеживающий свет лампы. Я наблюдал, как Командир помешивает свой чай блестящей ложечкой, как второй помощник накалывает на вилку сосиску, а старший помощник разрезает маринованный корнишон вдоль.

Дневальный спросил, не хочу ли я чаю. «Чаю?» — запнулся я. «Для меня? Да, пожалуйста». Сотни глубинных бомб все еще молотили в моей голове. Каждый мускул болел от напряжения и я страдал от спазма в правом бедре. Каждый раз, откусывая очередной кусок, я вспоминал, как я стискивал зубы.

«На что это Вы уставились?» — спросил меня Командир с набитым хлебом ртом. Я торопливо наколол ломтик сосиски. Никаких грез наяву, усиленно кусай, жуй как полагается, посматривай кругом, не забывай моргать.

«Еще корнишон?» — спросил Командир.

«О — э, да. Спасибо».

Приглушенный звук из прохода. Хайнрих, который сменил Германна на гидролокаторе, похоже старался сделать свое присутствие заметным. Шарканье ботинок, затем он доложил: «Разрывы глубинных бомб на пеленге два-три-ноль, господин Командир. Довольно слабые».

Голос Хайнриха звучал гораздо выше, чем у Германна — тенор по сравнению с басом.

«Пора поднимать лодку», — промолвил Командир с набитым ртом. «Время?»

«06:55, господин Командир», — ответил Крихбаум из центрального поста.

Командир поднялся, все еще жуя, запил еду глотком чая и заковылял по проходу. «Мы всплываем через десять минут. Запишите, Крихбаум: 06:00 начали перезарядку торпедных аппаратов, 06:55 слышны разрывы глубинных бомб на пеленге два-три-ноль».

Затем он проковылял назад и снова забился в свой уголок.

Старший торпедист прошел в корму, тяжело дыша. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он смог выговорить слово. Хакер выглядел развалиной. С него градом катился пот и он с трудом стоял на ногах. «Все носовые аппараты перезаряжены, господин Командир. Кормовой аппарат…» Командир прервал его. «Очень хорошо, Хакер. Я знаю, что ты пока не можешь это сделать».

Хакер попытался сделать четкий поворот кругом, но потерял равновесие. Ему удалось удержаться, схватившись за край рундука.

«Чистое золото, эти парни», — пробормотал Командир. «Бог мой, совсем другое ощущение — когда у тебя в стволах снова кое-что есть».

Ему не терпелось атаковать эсминец, который изводил нас так долго — я прямо чувствовал это. Для него было типичным поставить все на один кон, но возможно у него были другие планы…

Он резко поднялся, застегнул три пуговицы на своей овчинной жилетке, поправил фуражку на голове и направился в центральный пост.

Стармех доложил, что в корме произвели текущий ремонт. Для моего уха «текущий ремонт» звучало довольно невразумительно.

Следуя за Командиром в центральный пост, я увидел, что впередсмотрящие уже снова собрались. Второй механик расположился за рулевыми на горизонтальных рулях. Лодка быстро поднималась.

Командир молча взобрался в боевую рубку. Мотор перископа начал жужжать. Снова щелканье переключателей, и снова я задержал свое дыхание, пока резкий приказ Командира не прекратил неизвестность.

«Всплываем!»

Перепад давления при открытии люка чуть не сбил меня с ног. Мне хотелось жадно глотать свежий воздух и орать одновременно. Вместо этого я стоял на месте, как все остальные. Мои легкие в огромных количествах всасывали холодный морской воздух, который проникал сверху. Вместе с ним донесся голос Командира.

«Обе машины средний вперед».

В корме от нас в машинном отделении зашипел сжатый воздух, подававшийся в цилиндры.