нам это очень не понравилось.

Так то! Не удивляйтесь, благодетель, что я не пожелал поступить согласно вашему желанию, дело нешуточное,— сами понимаете.

Книжник Кожанчиков решил было печатать мои стихи, так шеф жандармов запретил. Возмутительны, говорит. Вот какая беда! Хорошо, что денег я от книжника не взял. Захлопал бы глазами, протрынькав чужие деньги.

Спасибо вашей милой Марье Васильевне за ее ласковый привет. Перешлите ей, будьте добры, этот мой листок с небольшими стихотворениями. И оставайтесь здоровы, пусть вам бог помогает во всем добром. Увидите С. Т. Аксакова и М. С. Щепкина, поцелуйте сих старых детей за меня трижды.

Иногда вспоминайте искреннего вашего

Т. Шевченка.

132. М. С. ЩЕПКИНУ*

Благородный мой единый друже!

Что касается выгоды, денег, то я вижу, твоя натура моей — сестра родная, и застенчива, и пуглива. Почему так? Может потому, что от денег душа зябнет, а наши души боятся холода. Должно быть, потому. Кокорев, как я вижу, забыл про мои деньги, а напомнить ему некому, кроме тебя, а ты стесняешься. Я вот и думаю, что сделать. Напиши ты Кокореву письмо и адресуй его на мое имя с передачей. Результат должен быть такой: я получу свои деньги и лично познакомлюсь с этим замечательным человеком. Хорошо было бы, ежели ты так сделал или придумал, как сделать лучше.

Скажи мне, пожалуйста, что со мной теперь было, если бы я женился на моей милой Тетясе? Пропал бы человек, и все.

Не пишешь ты мне, был ли у тебя художник Раев с моей новой гравюрой и виделся ли ты с графом Алексеем Сергеевичем? Если не виделся, то повидайся и поблагодари его от меня.

У нас теперь африканский актер чудеса выделывает на сцене. Живого Шекспира показывает. Не знаю, поедет ли он к вам. А больше нового нет ничего.

Целую твою жену, детей и внучаток, пусть здоровы растут и счастливы будут. Поцелуй Сергея Тимофеевича за меня, и Кетчера, и Мина, и Максимовича и всех знакомых, кого увидишь.

Оставайся здоров, мой друже единый, не забывай меня, твоего родного брата

Т. Шевченка.

1858, декабря, 6 [Петербург].

133. И.Д. ДЕЛЯНОВУ

Его превосходительству господину попечителю С.-Петербургского учебного округа, тайному советнику и кавалеру Ивану Давидовичу Делянову

Художника, отставного рядового Тараса Григорьева сына Шевченка

Получив высочайшее соизволение для проживания в столице, но нуждаясь в дневном пропитании, покорно прошу Ваше превосходительство дозволить мне новое издание моих сочинений, напечатанных в царствование почившего в бозе государя императора Николая I, под заглавием «Кобзарь» и «Гайдамаки», которых экземпляр при сем прилагается. Так как обе эти книжки составляют библиографическую редкость, то позвольте просить, по миновении в них надобности, возвратить их мне.

Тарас Шевченко

1858 года, декабря, 23,

С.-Петербург.

1859

134. М.В. МАКСИМОВИЧУ*

25 марта 1859 [Петербург].

Сегодня был я у Александры Михайловны. Она мне показывала ваше последнее письмо к ней. Спасибо вам, мое серденько, что вы меня вспоминаете и не забываете моей просьбы. Спасибо вам еще и еще раз. Ежели бог поможет мне до мая месяца кончить дела с цензурой, то я насыплю полный карман денег да и махну через Москву прямо на Михайлову гору. Хорошо, очень хорошо, если бы так было, как предполагаю. Да уж будь что будет, а я хотя и без денег, а все же притащусь к вам этим летом, да если бог и вы поможете, то, может, и женюсь. Если удастся, будет очень хорошо. Страх осточертела уже мне холостая жизнь. На этот раз посылаю вам свой портрет, только вы его не показывайте моей невесте, а то испугается. Оставайтесь здоровы, пусть вам бог поможет во всем добром. Иногда вспоминайте искреннего вашего

Т. Шевченка.

Передайте моей будущей молодой княгине эту небольшую и не свадебную песенку12...

Вот вам и другая небольшая 13...

Поздравляю вас с праздником святой пасхи!

Фотограф сбрехал — не принес мне портрета. В следующий раз пришлю. А сей раз скажите ей, что я лысый и что усы у меня седые,— она, бедняга, и так испугается.

А буде ваша милость станете писать мне, напишите все и подробно и адресуйте в С.-Петербург, в Академию Художеств такому-то, то-есть мне.

135. В СОВЕТ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ

В Совет Императорской Академии Художеств художника Академии Тараса Шевченка

ПРОШЕНИЕ

Получив звание художника в 1844 году, с того времени я постоянно занимаюсь гравированием на меди. Представляя на благоусмотрение Совета две гравюры моей работы — одну с картины Рембрандта, изображающую притчу о виноградаре и делателях, другую с картины Соколова «Приятели»,— покорнейше прошу Совет Императорской Академии Художеств удостоить меня звания академика, если мои работы будут признаны удовлетворительными, или же дать мне программу для получения сего звания.

Художник Тарас Шевченко

1859 года, апреля, 16 дня

[Петербург].

136. В.М. ЛАЗАРЕВСКОМУ*

[Апрель, 1859, Петербург.]

Шлю вам две Блудницы, обе недоработанные. В гости к вам не приеду, нельзя, некогда баклуши бить, надо немного полежать. Вы говорили, что у вас есть какое-то зеленое густое растение вроде хмеля или винограда. Вручите его вручителю Блудниц, а я — не блудный — скажу вам спасибо.

А хмель-таки хмелем.

На обороте: Превысокоблагородному Василию Матвеевичу Лазаревскому.

137. В ПРАВЛЕНИЕ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ

В Правление Императорской Академии Художеств художника Тараса Шевченка

ПРОШЕНИЕ

Покорнейше прошу Правление Императорской Академии Художеств выдать мне вид на проезд в губернии: Киевскую, Черниговскую и Полтавскую сроком на пять месяцев для поправления здоровья и рисования этюдов с натуры.

Художник Т. Шевченко

1859 года, мая, 5 дня [Петербург].

138. М.В. МАКСИМОВИЧУ*

1859, 10 мая [Петербург].

Воистину Христос Воскресе!

Мой милый, мой единый друже! Спасибо вам, мое серденько, за ваше искреннее, ласковое письмо. В тот же день, как получил его, я принялся хлопотать о паспорте, но и до сих пор еще не знаю, дадут мне его или нет. Сперва в столицу не пускали, а теперь из этой вонючей столицы не выпускают. До каких пор они будут издеваться надо мной? Я не знаю, что мне делать, с чего начать? Убежать разве тихонько к вам да жениться у вас и спрятаться. Кажется, я так и сделаю. До 15 мая буду ждать паспорт, а там будь что будет. А покамест посылаю вам свой портрет, только, будьте добры, не показывайте портрета дивчатам, а то они испугаются, подумают, что я гайдамацкий батько, и ни одна и замуж не пойдет за такого сорви-ґолову. А тем временем одной, самой