Он был теплым и пах ею – молодой женщиной в самом расцвете сил, с толикой гвоздики и лаванды.

– Так что там насчет игры с огнем? – спросила Брианна. – Что вы имели в виду?

– Ничего, – отмахнулся лорд Джон и густо покраснел.

– Разве? – расплылась она в ироничной улыбке. – А прозвучало это «ничего» как самая страшная угроза на моей памяти.

Вздохнув, Грей вытер лицо платком.

– Вы были со мной откровенны, как никто другой. Что ж… наверное, настал мой черед: да, это была угроза. – Он развел руками в знак капитуляции. – Видите ли, вы очень похожи на своего отца.

Брианна непонимающе нахмурилась. И тут ее осенило! Она встрепенулась и потрясенно взглянула на лорда Джона.

– Вы же не… Нет, только не он! Он бы ни за что!..

– Верно, – сухо отозвался лорд Джон. – Он – ни за что. Хотя ваше потрясение не очень-то мне льстит. И поясню сразу: вашим сходством я все равно бы не воспользовался, так что это тоже было пустой угрозой, как и ваша попытка шантажа.

– А где вы познакомились с моим отцом? – спросила Брианна: негодование уже сменилось любопытством.

– В тюрьме. Вы в курсе, что после восстания его арестовали?

Она кивнула.

– Ясно… Ладно, оставим эту тему, скажу только, что я много лет питаю к Джейми Фрейзеру определенного рода чувства. – С тихим вздохом Грей покачал головой. – И вот появляетесь вы… предлагаете свое невинное тело, столь похожее на его… обещаете ребенка, в котором смешается наша с ним кровь… и все это лишь потому, что честь не позволяет вам выйти за мужчину, которого вы любите – или полюбить будущего супруга… – Умолкнув на полуслове, Грей уронил голову на сложенные руки. – Дитя мое, вы бы и святого соблазнили – а я-то далеко не святой!

– А мама с вами не согласилась бы.

– Нежели?! – изумился он.

– Ну, может, она выразилась бы не столь пафосно, – уточнила Брианна, – но она считает вас очень хорошим человеком. Я думаю, вы ей нравитесь, хоть она это всячески отрицает. Теперь я ее понимаю. Она ведь, наверное, знает… ну, что вы чувствуете…

Брианна смущенно закашлялась, пряча красное лицо под плащом.

– Черт… – пробормотал он. – Будь оно все проклято! Не стоило мне соглашаться на эту прогулку. Да, знает. Хотя я, право, не понимаю, почему она относится ко мне столь настороженно. Не ревнует же, в конце концов.

Брианна сосредоточенно закусила нижнюю губу.

– Думаю, она боится, что вы его как-то обидите.

Грей потрясенно вскинул голову.

– Я? Обижу?! Это каким же образом? Она что, считает, я свяжу его и изнасилую?

Грей говорил в шутку, однако в глазах Брианны мелькнуло странное выражение, и слова застряли у него в горле. Он схватил ее за руку. Брианна закусила губу и осторожно высвободилась.

– Вы когда-нибудь видели моего отца без рубашки?

– Вы о шрамах у него на спине?

Она кивнула.

Он забарабанил пальцами по колену, обтянутому тонким сукном.

– Да, я их видел. Это моих рук дело.

Брианна потрясенно выдохнула. Красный кончик носа ярко выделялся на фоне побелевшей кожи.

– Не все, – уточнил Грей, глядя на клумбу с засохшими мальвами. – Его пороли и раньше, причем куда сильнее, поэтому он знал, на что напрашивается.

– Как это – напрашивается?..

Брианна медленно подвинулась на скамье: не столько затем, чтобы приблизиться к Грею, сколько потому, что не могла спокойно усидеть на месте, словно облако, терзаемое ветром.

– Я был комендантом в Ардсмуре, он ведь вам рассказывал? – Грей вновь откинул с лица непослушные волосы. – А он был офицером, джентльменом, единственным на всю тюрьму. Он неофициально возглавил тамошних якобитов. Мы с ним не раз ужинали в моем кабинете. Играли в шахматы, говорили о книгах. У нас были общие интересы. Мы… стали друзьями. А потом… перестали ими быть.

Грей замолчал.

– Так вы хотите сказать… его выпороли, потому что он вас отверг?.. – Брианна с презрением отшатнулась от него.

– Нет, черт возьми! Ни в коем случае! – Грей схватил платок, шумно высморкался и бросил его обратно на скамью. – Как вы смеете так говорить?!

– Вы же сами сказали – «он знал, на что напрашивается»!

– Да, знал!

– Еще скажите, что он сам себя наказал! Это же невозможно!

Грей хотел было ответить, но лишь фыркнул. Он выразительно поднял бровь, понемногу успокаиваясь.

– Разве! Лично вы последние месяцы только этим и занимаетесь.

– Мы не обо мне речь ведем!

– Конечно же, о вас!

– Нет! – Брианна склонилась над ним, яростно сверкая глазами. – Поясните, что вы, черт возьми, имели в виду!

Ветер дул ему прямо в лицо, вызывая слезы. Грей отвернулся.

– Что я здесь делаю? – пробормотал он. – Я, похоже, сошел с ума, раз обсуждаю с вами такие темы…

– Да плевать мне, сошли вы с ума или нет. – Брианна ухватилась за его рукав. – Вы расскажете, что у вас случилось с моим отцом.

Лорд Джон стиснул зубы, и Брианна решила уже, что он отмолчался. Однако он слишком долго держал это в себе.

Плечи Грея приподнялись под плащом и опали – он сдался.

– Мы были друзьями. Потом он узнал о моих чувствах. И нашей дружбе пришел конец. Однако этого ему было мало; он решил порвать любые наши связи окончательно и бесповоротно. Поэтому он соврал. Когда во время обыска у одного из заключенных нашли обрывок килта, Джейми Фрейзер при всех заявил, что эта вещь принадлежит ему. Тогда шотландцам было запрещено носить национальную одежду… да и сейчас тоже.

Грей набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Он смотрел вдаль, не сводя взгляда с рваной бахромы деревьев на том берегу, темнеющей на фоне бледного весеннего неба.

– Как комендант, я обязан был исполнять закон. Я должен был его наказать. И он прекрасно об этом знал.

Лорд Джон запрокинул голову, прижимаясь затылком к резной спинке скамьи, и зажмурился, пряча глаза от колючего ветра.

– Я бы простил его за отказ, – с тихой горечью сказал он. – Но не смог простить, что он меня использовал. Что заставил не просто причинить ему боль, но и унизить. Джейми Фрейзеру мало было отвергнуть мои чувства – он решил их растоптать. Это уж слишком.

Брианна невольно накрыла руку Грея своей ладонью. Она была большой и на удивление теплой.

– У него имелись на то свои причины. Дело не в вас. Однако он сам должен рассказать, если захочет. Хотя вы все равно его простили… Почему?

Грей сел прямо и пожал плечами.

– Пришлось. – Он заглянул Брианне в глаза. – Сперва я ненавидел его всем сердцем. А потом понял, что любовь к нему – это часть моей души, может быть, даже лучшее, что во мне есть. И то, что он не разделяет моих чувств – не важно… Если бы я не простил его, если бы эта любовь погибла – тогда часть меня пропала бы. А я вдруг понял, что не хочу ее терять. – Грей слабо улыбнулся. – Как видите, я тот еще эгоист.