Вот дурак, внезапно подумал я. Как я мог забыть?

Еще раз выругавшись я снял с перекладины китель и достал из его нагрудного кармана моё кольцо ледяных копий и браслет защиты, я же специально утром взял их с собой, как чувствовал что они могут понадобиться.

Вскоре я уже согрелся и смог наконец подумать о том что мне делать дальше и зачем я собственно прыгнул в этот проклятый портал.

То что я сделал противоречило абсолютно всему что говорила Воронова и что мне вложили в голову во время экспресс обучения. Да и здравому смыслу это тоже противоречило. Прыгнуть сломя голову в этот портал это не просто верх безрассудства, это смертельно опасно. Но всё-таки я это сделал.

Сделал даже вопреки прямым приказам очень сильного менталиста Грифова, его голос звучал в моей голове даже громче чем голос Богдана когда я встретил его в первый раз. Но я ни на секунду не замедлился. Просто взял и прыгнул. Понятное дело что Ивана я считал если не другом то очень хорошим приятелем, да и Воронова мне симпатична и конечно я захотел спасти и их обоих. Но делать такую самоубийственную штуку как прыжок не понятно куда? Очень странный поступок с моей стороны, и это мягко сказано.

И странно что я оказался здесь, в то что атака на аэропорт началась отсюда мне как-то не верилось, никаких следов деятельности человека в этом долбаном болоте я не видел, как собственно и людей.

Пока я разводил огонь и обустраивался совсем стемнело и воздух вокруг меня наполнился новыми звуками, уханьем птиц и каким-то шебуршанием. Как будто-там за очерченным светом костра кругом темнота пришла в непонятное мне движение.

Моя фантазия сразу разыгралась, раз уж комары и стрекозы размером с ладонь, то кто знает что там вокруг меня сейчас ползает. В этом мире из обыкновенных людей делают всяких там эльфов с суккубами, кто знает, может быть коллеги доктора Нахааша и до животных дотянулись и я могу здесь встретить что-то из сказочного бестиария, всяких там виверн, химер и прочих упырей.

Внезапно, как будто в ответ на мои мысли я услышал пронзительный то-ли крик то-ли вой.

— Хуца, — и тут же где-то на краю очерченного светом круга мелькнула какая-то тень.

Я вскочил на ноги, призвал огненную ауру, благо одежды на мне сейчас не было, и призрачную саблю.

— Хуца, — снова пропела темнота, теперь как-то глумливо что-ли, звук шёл с другой стороны костра и я увидел что-то.

А потом моих ног как будто что-то коснулась, тонкая веревка или что-то похожее. Коснулось и тут же загорелось от моей огненной ауры.

Это стало последней каплей для меня, я убрал саблю и вскинув обе руки залил всё вокруг огнешарами. Я выпускал их не целясь, один хрен ничего не видно, просто стараясь охватить как можно большую площадь.

Огнешары ярко осветили траекторию своего полёта, а рдин из них взорвался в нескольких метрах от меня. Очередная «хуца», теперь уже жалостливая, стала доказательством того что я попал.

Надо бы сходить посмотреть что там за чудо, подумал я, но осуществить свое желание не успел.

Потому что из темноты вышел человек.

Он был небольшого роста, ниже меня на голову, с длинными волосами, и аккуратной бородой с проседью. Одет незнакомец был в видавшую виды, но при этом видно что крепкую кожаную одежду а в руках он держал длинную палку, вернее даже не палку а посох.

— Ты что творишь? — Возмущенно спросил он меня, — это, тащемта, земля моего рода. И на ней нельзя разводить костры, например. И в моего любимого дядюшку швыряться огнем тоже нельзя, например.

— Дядюшку? — Удивленно переспросил я.

— Собсна, да, дядюшку. Вышел он на вечернюю прогулку, тащемта. И наткнулся на твой костер, например.

Мужик говорил ну очень странно, все эти его «например» и прочий мусор делали его речь похожей на бред сумасшедшего. Но вместе с тем он не проявлял какой-то агрессии, хотя и явно был недоволен.

Пока мы с ним вели этот странный диалог появилось еще несколько человек, трое если быть точным. Они склонились над «дядюшкой» и что-то начали с ним делать. Скорее всего оказывали ему помощь, жалобные стоны и всхлипы практически сразу прекратились и пораженный мной человек смог встать на ноги. Тот с которым я разговаривал облегченно выдохнул и снова обратился ко мне:

— Тащемта, иди за мной, например. Устроим чад кутежа. Например, только затуши свой дичайший костер.

— И куда же мы пойдём? — Спросил я, одеваясь. Было понятно что драться со мной никто не собирается. Опасно конечно идти куда-то с этими психами, но это лучше чем оставаться здесь до утра а потом вновь идти непонятно куда.

Одевшись я принялся тушить костер, благо у меня было чем это делать: ледяные копья попадая в огонь таяли и вскоре на месте моей вынужденной стоянки была только груда головешек над которой поднимался густой белый пар.

— Нормально-нормально, — обрадованно сказал этот странный тип, — Теперь давай знакомиться. Я вот Сергей Пауков, например. Глава большого, славного, а так же дичайше угарного рода Пауковых.

— Алексей Соболев, — в ответ представился я.

— О как! А я тебя знаю, например. Ты же звезда угарного льда. Я тебя дичайше котирую, например. Иди за мной, тут наш портал, например.

И действительно, буквально через пару десятков метров обнаружился небольшой стационарный телепортер в который мы и зашли.

* * *

— Значит вы знакомы с моим отцом, молодой человек? — спросил меня мой собеседник, когда я сказал что знаю профессора Нахааша. Теперь понятно почему он так похож на профессора, практически его сильно омоложенная копия.

— Да, всё верно, мы с ним работаем над одним проектом в МИМА.

— ДАйте угадаю, повреждения головного мозга магией и их последствия, верно?

— Да, всё так.

— Я тоже над ним работаю, собственно именно поэтому я здесь.

Моего собеседника звали Моисей Яковлевич Нахааш, и он приходился старшим сыном доброму доктору из МИМА.

Разговаривали мы с ним в большом зале имения Пауковых, который находился в самом центре закрытой для посещения части пустыни Каракумы.

Да, болото по которому я шел еще несколько часов назад некогда было горячими песками. И вот уже триста лет здесь жили Пауковы, тотемом которых был пустынный паук каракурт.

Пауковы официально считались как и Индрики еще одним исчезнувшим боярским родом. Как рассказал мне доктор Нахааш, они стали жертвой вспыхнувшего сто лет назад в этих местах восстания против официального Петербурга. Доктор не сказал какое