ней было черное приталенное вязаное платье до колен, торчали голые ноги, она неуверенно переминалась с ноги на ногу.

— Дейдре… — она выдохнула мое имя с таким облегчением, что у меня по телу пробежали мурашки. Я никогда не слышала от нее подобного тона в голосе, казалось, она сейчас заплачет. Хотя нет, мне не казалось. По ее щекам заструились слезы. Беатрис. Плакала. ПЛАКАЛА. Эта суровая женщина, которой палец в рот не клади — плакала!

— Я же говорил — она справится, — весело сказал Джеймс, заметив настроение Беатрис.

— Можно? — осторожно спросила она.

— Конечно, — прохрипела я не своим голосом.

Беатрис кошачьей походкой прошмыгнула в крохотную спальню и ловко поставила поднос на прикроватную тумбу.

— Я услышала голоса, — бодро начала говорить Беатрис, — А, учитывая, что Летиция сегодня уехала в Париж, то решила, что слабый голосок принадлежит тебе, Дейдре. Я приготовила тебе отвар, который должен придать тебе сил, уж очень долго ты лежала без сознания. Будешь его пить каждый час.

Беатрис ловко подняла чайник и налила пол чашки коричневой жидкости.

— Будешь прям каждый час мне его носить? — скептически спросила я, принимая чашку из ее рук. Тепло чашки почти обжигало. Это было приятное чувство. Значит я жива, я действительно жива.

— Буду. Все мы будем. Мы должны поставить тебя на ноги, ты должна ощутить вкус свободы!

Сколько бы не было радости в голосе Беатрис, она продолжала плакать. Нескончаемые слезы струились по щекам, подбородку и капали на платье. Она даже не старалась их вытереть.

— Почему ты плачешь? — искренне спросила я.

— Я не могу не плакать, — пожала плечами та.

— Не понимаю…

— Ты не помнишь Беатрис, Дейдре, но она всегда была рядом с тобой, все пять лет твоей жизни в механическом мире, — вместо нее ответил Джеймс развязно растягивая слова, — Она любила тебя не меньше Тесемы и меня. И любит до сих пор.

— Почему же, — я запнулась, — Ты ничего не говорила об этом? Я вообще думала, что ты не знала даже как я выгляжу.

Беатрис передернула плечами и наконец смахнула слезы с лица. Она выглядела очень печальной, никогда не видела ее такой спокойной и грустной. Это была та Беатрис, которую я еще не знала.

— Потому что это невыносимо, Дейдре, — она бросила злой взгляд на Джеймса, — Невыносимо разговаривать с тобой как с чужой, заново знакомиться. Ты бы поверила мне, если бы я сказала, что заплетала тебе косы в детстве?

— Не знаю, наверно, нет, я вообще не помню тебя, — растеряно ответила я.

— Джеймс наложил на тебя очень мощное заклинание забвения, не уверена, что он когда-нибудь сможет его снять. А эти пятнадцать лет? Думаешь я не знаю какая трудная жизнь в Аркероне, когда за твоей спиной нет покровителя? Тебе невероятно повезло оказаться при дворцовой школе, это просто потрясающее везение! А сейчас я старалась быть такой какая есть, и мы должны были поладить с тобой уже будучи двумя взрослыми людьми. Я не сахар, не подарок.

— Тебе стоит больше верить в мои способности достигать своих целей, Трис — заметил Джеймс.

Трис.

— И вообще, — она эмоционально развела руками, чуть не задев чайник, — Я не представляю как бы с тобой объяснялась! Даже Летиция была не в курсе о тебе! Никто не знал кроме меня и Тесемы, естественно! Ну и Морригана догадывалась…

— Спасибо… — прошептала я.

— За что? — округлила глаза Беатрис.

— За то, что всегда была рядом и помогала. Хотя за то, что ты так долго отвечала на зов Летиции я все еще злюсь.

— У меня были кое-какие проблемы, — замялась Беатрис, гордо вздернув носик со злостью добавила:, - Я потеряла счет времени, знаешь ли, торчать тут больше пятнадцати лет то еще удовольствие.

— Ты невероятно красива, когда злишься, — сказал Джеймс слегка наклонив голову.

Я повернулась к нему и поняла, что он жадно ее разглядывает, словно изголодавшийся зверь. Мои догадки были верны, между ними действительно что-то есть.

Я глупо хихикнула, а Беатрис вспыхнула и ее лицо стало почти таким же алым как ее огненные волосы.

— Как чай? — спросила она как ни в чем не бывало.

— Отличный, — отхлебнула еще глоток и довольно замычала, — Кстати, сколько я тут провалялась?

— М-м-м… — протянул Джеймс, — Мне все еще трудно различать время.

— Почти полтора месяца, — отчеканила Беатрис, — Почти два.

— Сколько!?

Я расстроено выдохнула. Это очень и очень долго!

— Когда я смогу вернуться во дворец?

— Ничего себе, — ахнула Беатрис, — Соскучилась по Александру или по шикарным платьям?

Я грозно на нее посмотрела. Джеймс расплылся в улыбке.

Кажется, эти двое меня подтрунивали!

— Что с Анитой? — перевела тему я.

— Ее раздавило водой, — сухо ответил Джеймс, — После того, что она вытворила, Галлиган не стал ее спасать. Пузырь лопнул, когда она была без сознания.

В душе стало кисло и противно. Анита предала меня, и она же была моей подругой. Как просто Анита и Анжела предали меня ради власти, хотя я была в них уверена.

— Все будет хорошо, — проговорил Джеймс и его горячие шершавые пальцы ласково коснулись моей щеки. Это был такой нежный жест, что я не выдержала и потянулась к нему, чтобы обнять.

Джеймс сжал меня в объятиях так крепко и нежно, что теперь заплакала я.

— Я так рада, что вы оба здесь, — прошептала я, всхлипывая и не пытаясь обуздать нахлынувшие на меня чувства.

— Мы справились, — гордо сказала Беатрис.

***

Сколько бы не спрашивала Джеймса, как он жил эти годы в плену у Морриганы он молчал. Он хотел казаться беззаботным и расслабленным, когда отмахивался от моих вопросов, но я видела, как он сжимал губы, как напрягались его плечи и хмурилось лицо. Когда-нибудь он сможет мне довериться.

Я провела у Летиции еще две недели. Все ухаживали за мной так яростно и активно, что мне стало жутко неудобно. Но я не могла отрицать, что этот уход был мне необходим мне как воздух. Ноги еле ходили, руки не поднимались, дойти до ванной комнаты был для меня подвиг, потом я лежала без сил пару часов. Но изнемогающая слабость стала отступать и через неделю я смогла выйти в сад подышать свежим воздухом. В Версале медленно наступала весна, зеленела трава и появлялись первые цветы, но по утрам еще было достаточно прохладно, именно в этом время я любила ускользать из дома и дышать свежим воздухом. С этим местом у меня было столько воспоминаний, сначала они казались мне пугающими, но потом я поняла, что они, скорее, волнующие. Это место стало для меня стартом в изменении, я