О, ради всего святого, он просто обязан спрыгнуть, наконец, с этого моста.

Джон положил руку на грудь, почувствовал, как расширяются и сокращаются легкие, как тяжело бьется сердце. Вздрогнув, он опустил ладонь ниже, направляясь к той пульсации, что буквально говорила с ним, говорила громко. Господи, эта чертова штука жаждала прикосновений, отчаянно стремилась к разрядке. А под ней что? Его мошонка была такой плотной, что у него возникло чувство, что она сейчас лопнет от нарастающего в ней давления. Он был просто обязан это сделать, и не только для того чтобы проверить в порядке ли его половая система. Необходимость разрядки уже прошла этап ноющей боли и перешла на стадию запредельной муки.

Его рука скользнула по животу, и он направил ее дальше вниз. Кожа была теплой, гладкой и безволосой, обтягивала твердые мышцы и тяжелую кость. Он никак не мог привыкнуть к своим огромным размерам. Казалось, что его пресс был шириной с футбольное поле.

Прежде, чем коснуться себя, он застыл. Затем, с проклятием, обхватил эту штуку ладонью и потянул.

Стон зародился в груди, а затем сорвался с губ, когда эрекция дернулась в его руке. О, черт, это было так приятно, он медленно повторил движение, капельки пота скатывались по груди. Он чувствовал себя так, будто его поместили под обогревательную лампу, хотя нет, скорее его тело само выделяло тепло.

Тело выгнулось, когда он гладил себя, испытывая вину, смущение и греховное возбуждение. Ох… как хорошо… Устанавливая ритм, он ногой спихнул с себя одеяло и опустил взгляд вниз, на свое тело. С преступной гордостью, он смотрел на себя, ему нравилось эта толстая головка, его впечатляющий размер, то, как туго он обхватил рукой свой член.

Ох… твою мать. Быстрее. Рука ускоряет движения. Он слышал тихий щелкающий звук прозрачной, скользкой смазки, что с кончика его члена попала на ладонь. Она стекла по стволу и эрекция влажно заблестела.

О… черт.

Внезапно, в голове возник образ женщины… Черт, это была та агрессивная начальница службы охраны из ЗироСам, и сейчас он четко видел ее коротко стриженые волосы, мускулистые плечи, проницательное лицо, ощущал ее мощное присутствие. С потрясающей смелостью он представил их вместе в клубе. Она прижала его к стене, положив руку ему на штаны, грубо целовала его, ее язык у него во рту.

Господи… Отец небесный… его рука двигалась с молниеносной скоростью, его член стал твердый, как мрамор, а разум заполнила мысль о том, чтобы попасть внутрь этой женщины.

Наступил момент критической перегрузки, когда он представил, как она прервала поцелуй и опустилась перед ним на колени. Он видел, как она расстегивает ему штаны, достает его член, вбирает его в свой рот…

Черт!

Джон повернулся, подушки повалились на пол, колени приподнялись. Его заколотила дрожь, и он беззвучно закричал, выстреливая в воздух теплыми струями, которые проливались на его грудь, бедра и руки. Он продолжал ласкать себя, глаза были плотно закрыты, вены вздулись на шее, а легкие горели.

Опустошившись, Джон сглотнул, перевел дыхание и открыл глаза. Он не был уверен, но ему показалось, что он кончил дважды. А может и трижды.

Охренеть. Простыни. Ну и беспорядок он устроил.

Но, черт побери, это стоило того. Это было великолепно. Это дерьмо было… потрясающим.

Хотя, он чувствовал себя виноватым за те картины, что рисовал в своем воображении. Он умрет страшной смертью, если она когда-либо узнает о…

Зазвонил мобильный. Вытирая руки о простыни, он взял вещицу. Это было смс от Куина — он велел Джону в течение получаса тащить свою задницу к Блэю, откуда они потом направятся в ЗироСам.

Джон подумал о начальнице охраны и его член опять стал твердым.

Окей, это может оказаться проблематичным, подумал он, глядя на свою эрекцию. Особенно, если он пойдет в клуб и увидит там эту женщину и… да, мгновенно затвердеет.

Но опять же, он должен посмотреть на это с другой стороны: по крайней мере, все его части были в рабочем состоянии.

Джон умерил свой пыл. Да, все работало, и он наслаждался этим… по крайней мере, сам с собой. Но как насчет того, чтобы сделать это с кем-то?

Эта мысль все еще не вызывала у него горячего желания.

* * *

Когда Фьюри вошел в ЗироСам, было около часа ночи, и сейчас он был рад своему одиночеству, отсутствию братьев. Ему не нужна публика для того, что он собирался сделать.

С решительным и мрачным выражением лица он направился в VIP-секцию, занял место за столиком братства и заказал мартини, чертовски надеясь, что ни один из братьев на здешнем горизонте не нарисуется. Он бы, конечно, предпочел пойти куда-нибудь еще, но ЗироСам был единственным местом в городе, которое могло предложить то, что он искал. Так что он зависнет тут.

Первый мартини был хорош. Второй еще лучше.

Пока он выпивал, к столу подходили человеческие женщины. Первая была брюнеткой, что абсолютно исключалось. Слишком уж похожа на Бэллу. Вторая была блондинка, и этот вариант поудачнее… но она была с короткой стрижкой, это от нее когда-то кормился Зи, поэтому это тоже казалось неправильно. Потом подошла еще одна блондинка, которая смотрелась как натянутая струна, что внушила ему чувство вины, а затем еще одна, черноволосая, которая выглядела, как Зена, этакая воинственная принцесса — ее вид пугал.

Но затем… у стола остановилась рыжая.

Она была крошечная, не больше пяти футов пяти дюймов[130], даже на своих высоченных каблуках для стриптиза, но у нее была пышная шевелюра. Одетая в бюстье цвета розовой жевательной резинки и микроскопическую мини-юбку, она выглядела как мультипликационный персонаж.

— Хочешь поразвлечься, папочка?

Он заерзал на месте и приказал себе перестать быть столь разборчивым и поскорее покончить со всем этим. Ради Бога, это же просто секс.

— Может быть. Сколько будет стоить билет на пятидесятиярдовую линию?

Она подняла руку и прижала два пальца к губам.

— За полную игру.

Две сотни баксов за то, чтобы избавиться от девственности. То есть ее стоимость выходила менее доллара в год[131]. Вот дешевка.

В полумертвом состоянии Фьюри поднялся со своего места.

— Звучит заманчиво.

Пока он следовал за проституткой в заднюю часть VIP-зоны, в его голове возникали какие-то смутные мысли, что в параллельной вселенной он бы занялся этим с кем-нибудь, кого бы по-настоящему любил. О ком бы заботился. Или, по крайней мере, с тем, кого знал. Не за пару сотен в общественном туалете.

Но, к сожалению, он был там, где был.

Женщина открыла черную блестящую дверь, и он вошел за ней. Когда он закрыл дверь за ними, сквозь нее слабо просачивался звук техно.