Что касается сношений Тибета с другими странами, то они ведутся с английской Индией через Бутан, с Кашмиром через Ладак, непосредственно с Непалом, Китаем и Монголией.

Из Индии Тибет получает английские материи, преимущественно дешевые сукна и гладкий плис; эмалированную посуду: чайники, тарелки и чашки; предметы роскоши: кораллы, янтарь, парчу; лекарственные и красильные продукты и всякие английские безделушки: зеркальца, бусы, баночки, спички, ножички и т. п. Все эти товари привозятся местными, бутанскими, непальскими, кашмирскими и китайскими торговцами. Вообще тибетцы в последнее время все более и более привыкают к английским изделиям; помимо того, английские рупии начинают конкурировать с местными монетами. Предметами вывоза в Индию служат яковые хвосты, овечья шерсть, бура, соль, серебро и золото, отчасти яки и приводные из Западного Китая лошади и лошаки.

Из Китая получают главным образом любимый тибетцами чай, фарфоровую посуду, бумажные и шелковые ткани. Затем, из Западного Китая приводятся лошаки, лошади и в ограниченном количестве ослы-производители.

Собственно для китайского рынка Тибет, по-видимому, не экспортирует много товаров, а продукты и товары, производимые в Тибете или привозимые из Индии, экспортируются в Китай, но они идут главным образом на удовлетворение потребностей монголов-ламаистов.

Предметами вывоза служат разные предметы культа, как-то: небольшие статуэтки, рисованные изображения, священные книги и другие издания, полученные посредством деревянных стереотипов, воскурительные свечи, разные пилюли, ленточки, павлиньи перья, листообразные семена цзамбага и другие предметы, цены на которые бывают очень высоки ввиду набожности монгола-ламаиста и его преклонения перед святынями Тибета. Чем знатнее лицо, от которого исходят некоторые вещи, тем дороже и охотнее покупаются они. Затем, на более правильной почве ведется торговля тибетским сукном тэрма, трико, желтыми шапками духовных и т. п. Объем торговли, зависящий единственно от религиозного чувства покупателей, равно как и размеры подношений тибетским ламам, доходит до значительных сумм ежегодно. Торговля же обычными товарами едва ли превышает 100 тысяч рублей на наши деньги.

Вследствие того что, во-первых, в Монголию вывозятся предметы культа и, во-вторых, капиталами обладают лишь казначейства перерожденцев и монастырских общин, торговые караваны снаряжаются исключительно казначействами далай-ламы или других богатых перерожденцев и монастырских общин. Ответственные начальники караванов называются цонбонами. Снаряжаемые далай-ламским казначейством цонбоны должны через 3 года удвоить первоначальный капитал, образованный из суммы стоимости товаров по значительно вздутым ценам; при этом каждый последующий цонбон делается контролером предшествующих, т. е. заботится об исправном выполнении ими условия.

Те и другие торговцы в Монголии, кроме торговых операций, производят еще сбор пожертвований на то или другое предприятие монастыря или перерожденца. Если к этому добавить о тех громадных средствах, какие собирают в Монголии знатные и незнатные ламы, приглашаемые или сами прибывающие туда, то можно с положительностью сказать, что Монголия в значительной степени служит обогащению Тибета.

Сношений Тибета с Россией не было до самого последнего времени, хотя русскоподданные буряты с давних пор ходили в Тибет, тайно опасаясь стеснений со стороны русской администрации, и в Тибет приходили под подложными именами халхаских монголов из опасения не быть допущенными как иностранцы. Но годов 15 тому назад между халхасцами и бурятами, принадлежащими одной общине в Брайбуне, по незначительному поводу произошла распря, причем халхасцы назвали бурятов орос, т. е. русскими, разбирательство дошло до высших инстанций, и благодаря умелому ведению его бурятскими ламами было установлено, что буряты, хотя принадлежат русскому царю, но исповедуют «желтошапочную» религию.

Поэтому возбудивший дело халхасец, проиграв процесс, должен был удалиться из монастыря, а остальным было наказано, что будет взыскиваться штраф в 5 ланов (около 7 рублей) с того, кто назовет бурята «орос». Россия едва ли может рассчитывать на Тибет как на выгодный рынок сбыта своих товаров, но иметь сношения с Тибетом для нее важно в том отношении, что это центр ламаизма, к которому прикованы помыслы современных монголов, из коих около полумиллиона под названием бурятов и калмыков находится в русском подданстве.

В заключение скажем, что, выехав из Лхасы в обратный путь 10 сентября 1901 г., я мог прибыть в гостеприимный дом нашего ургинского консульства только 5 апреля 1902 г., вследствие неблагоприятно сложившихся для меня обстоятельств в пути, говорить о коих здесь не стоит.

Теперь позволю себе выразить мою благодарность совету Императорского Русского Географического общества с его маститым вице-председателем Петром Петровичем Семеновым во главе за данную мне возможность посетить Центральный Тибет.

После окончания Читинской гимназии Г. Ц. Цыбиков в 1893 г. поступил на медицинский факультет Томского университета. По прошествии первого учебного года он вернулся домой и весь следующий год готовился к поступлению на Восточный факультет Петербургского университета. В это время он совершил поездку в западные районы Халха-Монголии, во время которой вел дневник. К сожалению, в авторской рукописи отсутствуют страницы 1–4 и 23–24.

[…] Рассказывают о кладах, которые будто бы находят в земле. Один из них – в горе, по левую сторону речки Хары. Большая скала, в которой находится большая щель. В этой щели, саженях в 10, виден замок ящика.

В полдень с одним монголом ездил на охоту за дзеренами. Их очень много. Промах. Один из монголов, переправлявшихся через реку, совсем надоел своими просьбами: просит платок, половину полотенца, сахару и т. п., все в грубых словах. Говорят, опытный вор. Найден провожатый.

3 июня. День выезда. С утра сборы. Просьб при выезде бесчисленное множество. Шабаганца – хозяйка (монахиня) очень жадна до чужой собственности. Наконец, выехали. Не успели отъехать 2 версты, как свалились вещи с вьючной лошади и я. Думал, что пришел конец седлу, коню и пр., но хорошо, что кони оказались смирными, и прошло удачно. Тем не менее в конце пути лишились седла вьючной лошади и едва добрались до юрты провожатого, где взяли седло. Однако ж провожатый несколько дерзок. Он в двух юртах почти самовольно раздал все костное мясо, но до поры до времени что делать. Переехали вброд через речку Хару. Вода невелика.

Хит Дара-Эхэ находится по левую сторону речки Хары, в верстах 3 от русла реки, на южном склоне небольшого бугра, место песчаное. Этот хит состоит из главного центрального храма, 4 дуганов и окружающих их немногочисленных домов лам. Постоянно живет в хите 50 лам, а во время хуралов набирается почти до 500. Центральный храм построен, как говорят, лет 40 тому назад китайскими мастерами, отделка прекрасна. Но краски смываются и этим пачкают белую каменную стену. Ограда храма также каменная, и внутри нее находится несколько построек, принадлежащих главному сумэ.