– Поль, вы уже были в кино?

– Был.

– Вы любите кино?

– Да.

– Я тоже. – Это был уже явный намек на разрешение пригласить ее в кино. Танго закончилось, и тут же оркестр начал фокстрот. Пары ритмично задвигались в танце. Поскольку Адриена не отошла, Поль продолжил с ней танцевать. Оркестр играл так громко, осбенно духовые и ударник, что во время танца разговаривать было невозможно. Поль искал глазами Марго. Среди танцующих ее не было. Вероятно, Оскар куда-то увел ее. Полю это не нравилось. Когда фокстрот кончился, вышла певица с микрофоном и запела в сопровождении оркестра. К Адриене тут же подошли несколько студентов, но она обратилась к Полю:

– Поль, вы ищете сестру? – Поль не ответил, и она взяла его под руку и повела среди толпы через внутренний хол в малую гостиную. Здесь шли серьезные разговоры. На круглом полированном столе стояли на подносах рюмки с вином. Почти все курили. Стоял запах сигаретного дыма и коньяка. Поль увидел Марго. Она сидела в кресле, а перед ней стояли Оскар и еще несколько студентов, в том числе и длинношеий Жак. Но Адриена подвела Поля к столу. Здесь были ее родители.

– Поль, вы никакого вина не пьете? – спросила Адриена.

– Только ликер, – ответил Поль и взял со стола маленькую рюмку. Лессары улыбались ему. Оба. Мадам Лессар сказала:

– Адриена, ты уже обращаешься с мсье Дожером, как со старым знакомым.

– Мы соученики, – пояснила Адриена. – Послезавтра он будет слушать первую лекцию в Сорбонне. – И она отошла в сторону Марго, а за ней последовал Жульен. Мсье Лессар спросил:

– Мсье Дожер, как вам нравится наша современная молодежь?

– Нравится, – ответил Поль. Мсье Лессар снова улыбнулся.

– На Маркизах, я слыхал, социальная зрелость наступает рано, и вы, вероятно, были в числе солидных граждан. А здесь ваш возраст студенческий. В первую очередь вам следует освоиться в среде своих сверстников.

– Освоюсь, – сказал Поль. Мадам Лессар с улыбкой заговорила:

– Теперешняя молодежь отличается от довоенной. Юноши и девушки теперь считают себя умнее людей нашего поколения и поэтому всегда говорят и делают глупости. Так что не очень доверяйте своим сверстникам. – И Лессары улыбнулись. Оба. – Мсье Дожер, присядьте. – И Лессар указал на свободный рядом стул. Поль сел, сделал глоток ликера. Адриена в другом конце гостиной говорила что-то веселое Оскару, а Марго улыбалась американской улыбкой. Лессар заговорил:

– О вас пишут газеты. Первая статья была, кажется, две недели назад. Теперь и журналы пишут. Ваша известность послужила популярности Полинезии. Мой друг архитектор Огюст Фернан, если вы о нем не знаете, скоро узнаете, он уже известен, заинтересовался вашим феноменом сразу после первой статьи о возвращении «Васко да Гамы». Он специализируется на проектировании зданий в южном климате. По его проектам построены отели на Французской Ривьере и в Монако. Ему заказан проект мемориала Полю Гогену на острове Таити.

– Могила Гогена на острове Хива Оа, – сказал Поль.

– Но мемориал и музей Гогена сооружаются на Таити, – пояснил Лессар и добавил: – Для туристов. Гоген там жил долгое время. – Он продолжал: – Огюст Фернан собирается проектировать отели в современном стиле для туристов на Маркизских островах. Об этом уже идут переговоры в заморском министерстве.

– На Хатуту нет места для отелей, – сказал Поль.

– Ни в коем случае! – улыбнулся Лессар. – Мы должны сохранить дикие острова в неприкосновенности, иначе туристы потеряют к ним интерес. Отели будут строиться на больших островах, как Нуку Хива и Хива Оа. От них будут отходить маленькие туристские теплоходы. Туристы будут высаживаться организованными группами на дикие острова на очень короткое время. Огюст Фернан хочет познакомиться с вами лично. Вы не возражаете?

– Не возражаю, – ответил Поль, поскольку ему было небезразлично, что собирается министерство делать с Маркизами.

– В таком случае, – сказал Лессар, – когда у меня будет Фернан, я позвоню вам по телефону и попрошу приехать ко мне. Вы не возражаете?

– Не возражаю.

– И вы приедете ко мне? Если, конечно, не будете заняты.

– Приеду. – Тут Поль увидел, что Марго, а за ней Оскар, отошли от беседующей группы, остановились поодаль. Оскар что-то говорил, глядя ей в лицо, а Марго безразлично смотрела в сторону. Поль направился к ним. Он решил встать рядом с ними и просто так стоять, если не сможет принять участия в их разговоре. И он подошел и встал рядом. Оскар обратился к нему:

– Поль, как вы сами лично относитесь к медицине? – Вопрос был неожиданным. Оскар доброжелательно улыбался. Поль вспомнил корабельного врача, который заглядывал ему в задний проход, а потом сделал больный укол.

– Не люблю медицину, – сказал Поль. Марго улыбнулась американской рекламной улыбкой. Оскар спросил:

– Как вы относитесь к тому, что ваша сестра решила посвятить свою жизнь медицине? – Это тоже был неожиданный вопрос. Поль не мог себе представить Марго, делающей уколы и, тем более, заглядывающей в чьи-то задние проходы. Оскар, очевидно, тоже не мог себе этого представить. Но это означало, что Оскар озабочен будущим Марго, да еще и намерен планировать это будущее. Полю совсем это не понравилось, и он ответил:

– Если она выбрала медицину, значит так это и нужно.

– Вопрос исчерпан! – весело резюмировала Марго. А рядом студенты оживленно говорили о непонятном. Высокая брюнетка, ее звали Нинон, сказала:

– Изо всей нашей профессуры Монсоро самый красный.

– Розовый, – поправил ее длинношеий Жак. Вблизи его шея оказалась не очень длинной. Просто у него были покатые плечи, и воротник смокинга сидел низко. Несмотря на его юный возраст над его висками намечались залысины. Он продолжал: – Тенденция профессуры. И не только Сорбонны. Гипноз тоталитарной идеологии.

– Так утверждают правые, и понятно почему, – возразил студент с прилизанными волосами. Жак, увидев Поля, спросил:

– Мсье Дожер, вы утверждаете, как пишут в газете, что на Хатуту коммунизм. У них нет частной собственности. Как это повлияло на их психологию? Отличаются ли они психологически от нас? – И все уставились на Поля. Помедлив, он ответил:

– Они мало знают. Поэтому они не рассуждают, как вот все вы.

– Понятно? – И Жак оглядел окружающих. – Отсутствие объективных знаний. Если на Хатуту просто мало знаний, то в России знания ограничиваются административно. Их убеждают с детства, что у них идеальное государственное устройство, и заграницей люди живут намного хуже. Для этого их правительство повесило железный занавес, о котором сказал мсье Черчилль. И это главное условие создания их псевдосоциализма. – Поль сразу спросил:

– Жак, а вы были в России?

– Конечно, нет.

– Значит, вам надо туда поехать, а потом уже что-то утверждать, – сказал Поль и пояснил: – Надо все самому проверять.