Тот прикрыл глаза, борясь с тем, чтобы не отключиться на полуслове.

— Мэт! — Я обхватил его за плечи и слегка встряхнул. — Он просил у тебя Благословение? Просил?

— Просил… да, — прошептал Матиас, уже не открывая глаз.

— И что ты ему сказал? Что сказал? Мэт! — Я сам не заметил, как повысил голос и начал орать. — Матиас, мать твою! Говори!

— Сказал… забирай, док… так и сказал… забирай, док… забирай…

Он всё-таки потерял сознание.

Я отпустил его плечи и шагнул назад, теперь даже не совсем понимая, чего ожидать.

Лев всех переиграл. Всех, кого только мог. Императора, его сыновей и их жён, его внуков, его слуг, его охрану. Он перехитрил всех Рингов, несмотря на их могущество. Он перехитрил Ребекку и меня, перехитрил Херефорда. Он получил то, чего хотел. Вернул в свой род уникальный алхимический дар, и теперь…

— Он получил не всё, Рэй. — Ментальный голос Софи, спокойный и ровный, оборвал мои мрачные мысли.

Она оставила рядом с Матиасом лечебные руны и повернулась ко мне.

— Он получил не всё, — повторила Софи уже вслух. — Теперь ему нужны оставшиеся Печати. Только с ними он сможет вернуть дар…

— Какая сила у Печати со львом? — перебил я её.

— Лев дарит невероятную силу убеждения. Возможно, Благословение в разы усилило этот навык. Но я не знаю, какими ещё способностями наделяет главная Печать своего носителя, когда все перстни находятся в сборе… — Софи вдруг замолчала и прислушалась.

Сначала из коридора послышался далёкий треск, потом стены содрогнулись, по полу пронеслась вибрация, будто внизу, на первом этаже, прямо под нами, что-то взорвалось.

И тут до меня дошло.

Я кинулся из кабинета с хриплым выкриком:

— Рыцарский за-а-а-л!..

* * *

Теперь мне не нужен был проводник.

Я бежал, ориентируясь на звук. Внизу грохотало и трещало — взрывы продолжались.

— Тарот! — позвал я, используя всю мощь своего ментального голоса. — Тарот, отзовись!

Ответа не последовало. Тишина, жуткая тишина.

— Херефорд!

Опять тишина.

Я нёсся по коридорам дворца и продолжал звать. Так и не получив ответа от волхвов, я обратился уже к патрициям.

— Патриций Орриван!

Тишина.

— Патриций Скорпиус!

Ничего.

— Патриций Сильвер! До-о-ок! Ответьте! Док!

И опять не было ответа.

Ни от кого из них не было ответа.

Они бы могли прокричать хоть что-нибудь, я бы их услышал даже со второго этажа, но они молчали.

Я добежал до лестницы и буквально полетел вниз, на первый этаж, перескакивая ступени через пять-шесть сразу. Гравитационный эрг помогал мне и добавлял скорости, но не добавлял спокойствия.

Во мне будто всё звенело и лопалось: нервы были на пределе, мышцы в чудовищном напряжении, мысли взрывали голову.

Чёрт возьми, Рэй!

Ты сам отправил все Печати в один зал! Где были твои мозги в тот момент?! О чём ты думал? О том, что почти подобрался к главной Печати? О том, что Ринги пали? О том, что всё окажется простым и понятным, а не так, как оказалось на самом деле?

Обругивая себя, я продолжал бежать, и теперь не только на звук, но и на запах. По первому этажу разнесло вонь горелой древесины и дыма, где-то вдалеке продолжало трещать.

По пути мне встретилось несколько убитых солдат, а вот живых — никого.

И тут вдруг в голове прозвучал слабый голос Херефорда:

— Невозможно… ему невозможно противостоять… мы проиграли…

Его признание прозвучало в тот самый момент, когда впереди я увидел горящие стены коридора, обшитого деревом, и вывернутые взрывом ворота рыцарского зала. А там, внутри, всё заполонили чёрный дым и пыль.

— Стой, Рэй! — выкрикнула позади меня Софи. — Остановись! Не ходи туда!

Я остановился, но только для того, чтобы дождаться единственного чёрного волхва, который остался со мной.

Софи приблизилась, с ужасом оглядывая обугленные и ещё тлеющие двери.

— Такого будущего я не видела.

— А какое видели?

Она взяла меня за руку и ответила, безотрывно глядя на зал:

— Прекрасное, Рэй. Самое прекрасное, какое только можно представить.

Я был уверен: она лжёт. Если бы Софи видела прекрасное будущее, то не спешила бы что-то менять, но она вмешивалась в мою жизнь почти постоянно.

— Асура вайу, — тихо произнёс я.

И меня, и Софи накрыл мой щитовой эрг, пурпурная мерцающая сфера. Она расслоилась и разрослась, укрепляясь на глазах. Софи отпустила мою руку и осталась внутри щита.

— Как же давно я мечтала увидеть твой алый щит, — сказала она. — Но оказаться под ним… о таком я даже не думала.

— Идём. Нас ждут. — Я направился в зал.

Щит двинулся за мной.

Софи пошла рядом, под моей защитой, на ходу применяя стихию воздуха, чтобы рассеять дым впереди. Она взмахнула рукой, раскрыла ладонь, и сизые клубы перед нами иссякли.

Мы вошли в зал.

Красный щитовой эрг осветил темноту.

Перед нами предстали высокие своды потолков, старинное оружие на стенах, ковры, цветы в вазах, факелы в настенных кольцах, канделябры с горящими свечами на тумбах.

Сам зал от взрывов почти не пострадал, потому что весь натиск приняли на себя массивные двери. И чем дальше я продвигался, тем быстрее рассеивался дым, и вот наконец наступил тот момент, когда пришлось остановиться.

Впереди, на возвышении, в кресле сидел человек.

Это был доктор Нельсон, всё в той же одежде, испачканной кровью императора и его внука. Теперь я был уверен, что именно врач и прикончил их обоих. Такое дело он не стал бы поручать Ребекке — у неё были совсем другие задачи.

Ладони мужчины покоились на подлокотниках, а на указательном пальце правой руки блестел перстень со львом.

Как только я его увидел, на меня тут же навалился приступ тошноты, мышцы напряглись, готовые к кровавой драке. Я еле себя сдержал, охладив пыл тем, что надо бы сначала понять, кто передо мной. И чем дальше я изучал обстановку, тем более жуткой представала картина.

Рядом с креслом в ряд стояли три патриция из Ронстада.

Лукас Орриван, Леонель Скорпиус и Ли Сильвер.

На пальце каждого из них я разглядел по Печати: с буйволом, вороном и скорпионом.

— Рэй, их глаза… посмотри на их глаза, — сказала Софи таким голосом, будто увидела чудовищ.