— Вы? — насмешливо переспросил он.

— А что в этом такого необычного?

— С таким маникюром на руках, в этом платье от Карла Лагерфельда?

— Собственно говоря, оно от Шанель.

Он бросил на нее снисходительный взгляд.

— Не думаю, что это занятие — рыться по старым картонным коробкам, — подходит вам. Не хочется отвлекать вас от какой-нибудь фотосессии или благотворительного премьерного показа фильма.

— Нико! — рассерженно воскликнула Кейт. — Перестаньте относиться ко мне как к жене финансового воротилы, у которой нет других интересов, кроме как попасть на обложку глянцевых журналов!

— Прошу прощения, но именно так я и думал.

— Что ж, Нико, вы ошибались — как и в отношении большинства других вещей, в которых считали себя экспертом! Ладно, разбирайтесь со всем этим сами. И позвоните мне среди недели. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Погодите! — быстро сказал он. — Простите меня. Я был бы очень благодарен вам, если бы вы помогли мне все это разобрать.

Кейт была поражена той безжалостностью, с какой Нико сортировал старые вещи. Она уже опасалась, что вместо помощи станет ему обузой, потому что каждый раз, когда он собирался что-то швырнуть в заказанный бак для мусора, она останавливала его. Она же каждый предмет брала в руки, тщательно изучала его, подмечая любые достоинства, и боролась за его сохранение, прежде чем Нико все-таки настаивал на том, чтобы его выбросить.

— Это совершенно бесполезный кувшин! Он треснул, и у него нет ручки! — повысил он голос, когда она схватила его за руку, не давая выбросить кувшин в бак через открытое французское окно.

— Он может быть старинным, у меня есть один приятель, который может это проверить, — возразила она.

Он расхохотался.

— Очевидно, что вы понятия не имеете о мире антиквариата. Зато я имею! Он ничего не стоит! — Нико швырнул посудину в бак, где она разлетелась вдребезги, и вернулся обратно в бальный зал.

Она раздраженно последовала за ним, хотя была вынуждена признать, что он разбирается в антиквариате, а ее познания весьма ограниченны. И этот факт бесил ее. Как и все остальное, чему она завидовала, это знание автоматически было передано ему тем миром, в котором он рос и воспитывался.

Он открыл коробочку, внутри которой лежала брошь.

— Интересно, чью грудь она когда-то украшала? — сказал он, рассматривая эту вещицу.

— Можно взглянуть? — Она взяла коробочку у него из рук и стала внимательно изучать ее.

— Только не пытайтесь меня убедить, что эта штука чего-то стоит. — Он понимающе посмотрел на нее.

— Послушайте, Нико, ювелирные изделия — это как раз тот предмет, в котором я действительно разбираюсь. И могу вам сказать, что это бесценный образец старинной бижутерии.

— Вот и я так думаю! — Он забрал коробочку у нее из рук и пошел выбрасывать ее в бак.

— Нет! Постойте! — Она снова вырвала у него брошь. — Она ведь такая симпатичная!

— Кейт! У меня нет кладовок, куда можно было бы складывать такое барахло!

— Тогда отдайте ее мне, ладно?

Он взглянул на нее и пожал плечами.

— Берите, если хотите.

— Спасибо. — Она пошла положить коробочку с брошью в свою сумочку. — Очень приятно иметь у себя нечто, что раньше принадлежало хозяину этого дома, кем бы он ни был.

— Вам никогда не стать дилером по антиквариату. В этом бизнесе нет места сантиментам.

Они продолжили разбирать вещи. Внезапно Нико обнаружил в коробке большую фотографию и сел на стул, с любопытством рассматривая снимок.

— Что там у вас? — спросила Кейт.

— Это фотография моего деда Пирса… в день его свадьбы, — сказал Нико.

— Правда? — Кейт возбужденно подскочила к нему и заглянула через плечо на фото красивой молодой пары, выходящей из церкви.

— Вы на него совсем не похожи, — заметила Кейт. — И на свою бабушку тоже, — добавила она, разглядывая ошеломительную красавицу невесту.

— О, она не была моей бабушкой, — быстро сказал Нико.

— Как это? — Кейт была заинтригована; она придвинула стул и, сев рядом с ним, взяла у него из рук фотографию, чтобы рассмотреть ее получше. — Так кто же она тогда?

— Должно быть, его первая жена, Клара. Я никогда раньше не видел ее снимков.

— Клара, — осторожно произнесла она это имя, мысленно сопоставляя ее лицо с письмами, которые читала.

Он забрал у нее фото.

— Она была светской красавицей в Лондоне. А здесь была последней хозяйкой этого дома.

— Понятно… Что же с ней случилось? — Кейт была зачарована лицом Клары.

— Они с Пирсом разошлись. Детей у них не было. На самом деле она вела себя по отношению к нему как законченная стерва.

— На стерву она не похожа, — заметила Кейт, которую его слова очень удивили.

— Внешность бывает обманчивой. Он воевал в Первую мировую и дослужился до высокого звания. А пока он сражался в окопах, она за его спиной завела роман.

— Вы меня разыгрываете! — Она снова взяла у него снимок и в упор уставилась на него.

— Причем роман она крутила в этом доме — его доме. — Он обвел глазами комнату, в которой они сидели.

— Это просто ужасно!

— Ага… она прославилась тем, что устраивала здесь дикие вечеринки, пока мой бедный дедушка Пирс воевал… Думаю, она закончила тем, что завела роман с Джонатаном Сеймором.

— Художником?

— Тогда он не был так известен. Ну да, именно с ним.

Он полез в коробку, вынул со дна еще с десяток фотографий и принялся просматривать их. На них была изображена Клара, которая позировала в разных комнатах этого дома.

— Ах! А вот это сейчас может нам очень пригодиться! — воскликнул Нико. — Взгляните сюда!

Он начал одну за другой передавать снимки Кейт.

— Некоторые из них были сделаны в комнатах, полностью уничтоженных пожаром. А эти картинки дают нам представление, как они выглядели первоначально, и теперь мы сможем восстановить их. Отлично!

Но вместо того, чтобы сконцентрировать внимание на декоре комнат, Кейт не могла оторвать глаза от лица неземной красавицы из другой эпохи, которая смотрела на нее со снимков.

— А поскольку тут везде есть Клара, это значит, что именно так и выглядел этот дом до пожара.

— А что случилось с ней самой? С Кларой? — спросила Кейт.

— После пожара в доме Пирс развелся с ней на основании супружеской измены. Сам он уехал жить в Лондон, где работал в дипломатическом корпусе на британское посольство. В конце концов он женился во второй раз, на моей бабушке Джоан. У них родилась дочь Жаклин, моя мать. Однако это также был недолговечный брак.