Хилариус упер руки в бедра и покачал головой:

– Мне жаль, но у нас больше нет места. В ближайшие дни к нам прибудут другие Темные. Это убежище предназначено для них.

– Пожалуйста, – скрипучим голосом взмолился Кори. – Мы можем уйти, как только твои Темные придут, но их пока нет. Нам нужно только немного отдохнуть и собраться, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Поджав губы, что почти не вселяло в Кирана надежды, Хилариус окинул отряд суровым взглядом, а затем испустил глубокий вздох.

– Разрешаю вам остаться, но только до тех пор, пока не придут остальные. После этого вам придется убраться отсюда. Всем вам.

Произнося последние слова, старик посмотрел на Зейлан, словно молчаливо давал девушке знать, что она единственная, кто может остаться, но только если решит присоединиться к Темным. Но Кирану даже не нужно было говорить с Зейлан, чтобы понимать, что этого не произойдет никогда.

– Кроме того, я ожидаю, что вы заселитесь в две хижины и займетесь ими в то время, пока будете там находиться, – добавил Хилариус. – Да, и еще. Только что прибыла повозка с продуктами, и нам не помешали бы сильные мужчины, чтобы помочь их разобрать.

Кори кивнул:

– Конечно. Фэрроу, Готар, Этен?

– Уже идем, – ответил Готар. Фэрроу, казалось, собирался возразить, но под суровым взглядом Кори сдержался. Хилариус подозвал худощавого мальчишку и велел показать Хранителям груз и кладовую. Откуда у него в такое трудное время вдруг взялась повозка, полная продуктов, Киран предпочитал не знать.

Он прочистил горло:

– И еще одна, последняя просьба.

Хилариус недоуменно поднял брови, как бы говоря: Ты серьезно, парень? Разве я уже не сделал более чем достаточно для тебя и твоей банды?

– Нам нужно спокойно поговорить о падении Стены, но в нашей хижине недостаточно места.

Хилариус снова вздохнул и потер затылок. Он выглядел изнуренным, и Киран понимал, что злоупотребляет его гостеприимством, но что еще им оставалось?

Конечно, они могли поговорить и здесь, где все будут их слышать, но то, что им придется говорить, только усилит страх и панику среди местных.

Хилариус тоже, казалось, понимал это.

– Можете воспользоваться моей хижиной. Но, может, стоит сначала обработать ваши раны? – Он указал на покрытое шрамами лицо Ли и Кори, который до сих пор держал руку в слегка согнутом положении.

– В этом нет необходимости, – отказался Кори. – Раны заживают, но вот от еды я бы не отказался. Нельзя ли получить немного этого чудесно пахнущего рагу?

Хилариус кивнул, и они вместе подошли к котлам с едой, прежде чем отправиться в хижину. При этом Киран чувствовал подозрительные взгляды и растущий страх окружавших их Темных. До сих пор их убежище было в безопасности от внешнего мира. Никто, кроме них, не подозревал об этом месте, но теперь сюда явилась орда чужаков и заняла место, которое им не принадлежало.

Наконец они оказались в хижине Хилариуса. В очаге жарко горел огонь, так что в домике было достаточно тепло, чтобы путники смогли сбросить мокрые от снега пальто. Они сели за темный стол посреди комнаты, но на всех стульев не хватило. Кори пододвинул небольшой табурет, Фрейя села Ларкину на колени, а Киран предпочел остаться стоять.

К удивлению фейри, Хилариус не вышел из хижины, а уселся на кровати. То ли он боялся оставлять их одних в своем жилище, то ли интересовался их планами – Киран не знал.

После того как все заняли свои места, Кори и остальные вновь прибывшие с энтузиазмом принялись за еду. Вероятно, с тех пор как они покинули Стену, им вряд ли за все время путешествия довелось хоть раз нормально поесть.

Некоторое время в хижине был слышен только звук ложек о миски. Наконец Зейлан не выдержала и пристально посмотрела на Ли, который тут же заметил ее нетерпеливый сверлящий взгляд.

– Что произошло?

– Я только что вернулся к Стене. Мы с Вэйлином, Ларкином и Фрейей собирались отправляться к вам, когда Стену преодолели первые эльвы, – начал Ли. По глазам капитана Форэша было видно, что он не хочет об этом говорить, но он не хуже Кирана знал, что выбора у него нет.

– Никогда в жизни я не видел столько эльв в одном месте, – добавил Ларкин, одной рукой с зажатой в ней ложкой помешивая рагу и успокаивающе поглаживая спину Фрейи другой. – Это было похоже на нападение на черный рынок.

– Значит, в этом был замешан тот, кто повелевает эльвами? – спросила Зейлан.

Ларкин кивнул:

– Хотя теперь я уверен, что эльвами командует сам Олдрен. Я не знаю, как он это делает, но ему явно удалось обрести эту способность.

Все в Киране отказывалось в это верить, но в глубине души он знал, что Ларкин прав. Эльвы не только участвовали в нападении на рынок, но и помогли разрушить Стену. И, кстати, если вспомнить, то ведь они сыграли важную роль и в решении самого Кирана отказаться от короны. Тогда в Нихалос вторгалось все больше и больше эльв, фейри умирали, а народ обвинял в этом принца. Конечно, в этих нападениях не было ничего нового, но, оглядываясь назад, тот факт, что эти существа проникали в город без видимой причины, теперь совсем не казался совпадением.

Зейлан отодвинула от себя миску, так, словно у нее пропал аппетит. Киран прекрасно ее понимал. Сам он даже не прикоснулся к своей порции.

– Что было дальше?

– Мы сражались с эльвами, – ответил Кори. – Я взобрался на Стену, чтобы посмотреть, сколько еще тварей жаждало напасть на нас, когда Олдрен со своей армией прорвался через Туманный лес и потребовал, чтобы мы открыли для него ворота.

– Но вы же этого не сделали? – спросила Зейлан.

Кори покачал головой:

– Нет, конечно, но Олдрен с этим не смирился. Помнишь Хранителей, которых я послал в Нихалос, чтобы напомнить ему о Соглашении?

Зейлан кивнула.

– Он захватил их в плен и казнил на наших глазах.

Во имя Богов, Киран знал, что Олдрен был далеко не невинным фейри. Он был воином, и принц не единожды видел, как тот убивал. Воспоминание о том, как Олдрен казнил Риордана посреди тронного зала его же собственным ядом, впилось в разум Кирана навечно. И все же рассказы Хранителей никак не соответствовали тому фейри, которого когда-то знал Киран. У Олдрена, его Олдрена, было поистине золотое сердце. Да, он сражался и убивал, но только для того, чтобы защитить то, что любил и чем дорожил. А этот новый, кровожадный Олдрен убивал из жадности и жажды власти.

– Вы единственные выжившие Хранители? – подал голос Хилариус.

– Мы точно не знаем. Возможно, бежать удалось и другим, но шансы на это невелики. Нападение Олдрена на Свободную землю было разрушительным, – ответил Кори. – Он обрушил Стену и…

– Когда ты говоришь, что он обрушил Стену, ты имеешь в виду одного Олдрена? – поинтересовался Киран. Груайд и Ивар говорили то же самое, но и тогда он сомневался в этом. Киран отбросил это утверждение как сказку, придуманную народом, чтобы сделать угрозу, которую представлял Олдрен, более ощутимой.