Она смотрела на его лицо, плача от удовольствия. Он крепко держал ее, шепча:

— Да, моя дорогая, да.

Девлин сидел на стуле у камина, где едва тлел огонь, полностью облаченный во флотский мундир, с черной шляпой на коленях, глядя на свою жену.

Вирджиния крепко спала с улыбкой на прекрасном лице; несколько бриллиантов все еще поблескивало в ее вьющихся волосах. Она лежала на боку, волосы едва прикрывали ее спину, а одеяло доходило только до пояса. Он занимался с ней любовью две ночи и днем между ними, но все еще хотел ее.

Было две минуты шестого утра 14 декабря. Через пятьдесят восемь минут Девлин должен был отплыть в Америку, но он не хотел оставлять жену.

Он не хотел уезжать.

Девлин встал со шляпой в руке. Что это за чепуха? Что с ним происходит? Он воин и должен хотеть отправиться на войну.

Вирджиния вздохнула во сне.

Сердце Девлина внезапно заныло. Господи, как же ему будет не хватать ее — ему уже ее не хватало!

Вечный страх — чудовище, угрожающее всей его жизни, — подкрадывался ближе. Что за вздор? Он должен идти на войну. Хотя теперь он женат, жена не может изменить его характер и выбор профессии. Все другие эмоции, которые он ощущал после свадьбы, были не для него. Он не был влюблен. Любовь тоже не для него. Как только он отплывет, то станет частью ветра и моря; его ноги будут твердо стоять на палубе «Вызова»; он не будет чувствовать себя романтическим идиотом и тосковать по жене.

Это означало, что пора уходить, прежде чем глупость не лишила его мужества.

Но уйти было нелегко.

Девлин подумал о сотне прошлых кровавых битв и почувствовал усталость.

Девлин резко подошел к кровати. Он не пытался разбудить Вирджинию, но смотрел на ее ангельское лицо, желая запечатлеть его в памяти. Потом он натянул одеяло ей на плечи. Она снова вздохнула и улыбнулась во сне.

Чудовище страха стиснуло его с мстительной радостью.

Эта женщина была его женой. Брак мог изменить все. Он смотрел на Вирджинию и сознавал, что, несмотря на всю свою убежденность, не хочет уходить.

Девлин заставил себя повернуться и выйти из комнаты решительным шагом.

Позднее он пожалеет об этом.

Вирджинии снилось, что Девлин ушел.

Только что она была в теплой постели, но внезапно продрогла до костей. Ей снилось, что она стоит на песчаном берегу, наблюдая за отплытием «Вызова». Вирджиния в ужасе закричала.

Она проснулась обнаженной, сидя в кровати, и сразу поняла, что ей приснился кошмар.

Но, сбросив одеяло, Вирджиния увидела, что она одна.

— Девлин?

Она ощутила пустоту внутри и дурное предчувствие. Дрожа, Вирджиния соскользнула на пол. Бронзовые часы на бюро показывали половину шестого утра.

Было 14 декабря.

Девлин должен был отплыть этим утром.

Но он не мог уйти не попрощавшись! Сорвав с кровати простыню и завернувшись в нее, Вирджиния поспешила в гостиную, но комната была пуста. В ужасе она побежала в ванную, схватила свой халат и увидела на туалетном столике чашку с мыльной водой и мокрую кисточку для бритья Девлина.

Ночной кошмар вернулся.

Вирджиния побежала к гардеробу и распахнула его, одеваясь так быстро, как могла без посторонней помощи. Надев светло-зеленое платье, она поспешила вниз босиком, с туфлями и чулками в руке.

Горничная проходила через холл.

— Роузмэри! Где капитан? Он ушел?

Горничная казалась удивленной вопросом:

— Ушел несколько минут назад, мадам.

Вирджиния застыла как вкопанная. Ушел, не сказав ни слова? Но почему он не попрощался?

— Мне нужна карета, — потребовала она; сердце распирало ее грудь плотным комком.

Когда горничная выбежала, она опустилась на стул и стала надевать чулки и туфли.

На нее обрушились воспоминания — улыбка Девлина, его мягкий смех, то, как он называл ее «малютка» и «дорогая», усмешка и блеск страсти в его глазах, его занятия любовью, иногда резкие и торопливые, а иногда мягкие и ласковые. Она вспоминала, как засыпала в его объятиях, как он уверял, что будет ей хорошим мужем.

Вирджиния смахнула слезы. Почему он не разбудил ее? Почему не попрощался?

Ей пришло на ум другое ужасное время, когда Девлин любил ее страстно и нежно, а на следующий день становился холодным и равнодушным.

Вирджинию затошнило. Неужели Девлин удалился в холодное и бездушное место, где некогда существовал? Мысль была невыносимой — такого не могло случиться снова.

Она должна найти его. Должна попрощаться. Должна еще раз увидеть его нежную улыбку, чтобы знать, что они выдержали страшную бурю и их ожидает ясный солнечный день.

Иначе ей не пережить следующие полгода.

Спустя полчаса карета Вирджинии мчалась по территории порта, мимо нагруженных контейнеров и фургонов, кранов и клетей. Повсюду хлопотали портовые грузчики, штатские и матросы. Вирджиния высовывалась в окно и, когда карета остановилась, едва не вылетела из нее.

Носом к ней стоял большой незнакомый корабль. Другие суда выстроились у причалов, но «Вызова» среди них не было. А одно место пустовало.

С болью в сердце Вирджиния поднесла руку к глазам, защищая их от восходящего солнца. Она посмотрела в сторону моря и вскрикнула.

На расстоянии около сотни ярдов «Вызов» медленно выходил из канала в открытую гавань.

Нельзя было не узнать высокую стройную фигуру, стоящую без шляпы на шканцах.

Придерживая юбки, Вирджиния побежала по одному из причалов, размахивая руками.

— Девлин! Девлин! — кричала она.

Но корабль продолжал двигаться к горизонту, и Девлин ни разу не обернулся назад.

Шаги Вирджинии замедлились.

Она остановилась, тяжело дыша. Он не оборачивался и не мог ее слышать — это было безнадежно. Вирджиния стояла в конце причала, с отчаянием глядя вслед удаляющемуся кораблю.

Он вошел в гавань и развернул паруса. Фрегат набирал скорость, устремляясь в море.

Вирджиния наблюдала, как он исчезает.

Девлин стоял на шканцах, испытывая странное желание обернуться к удаляющемуся порту. В его привычке было стоять у руля и обозревать горизонт впереди, но теперь он не мог избавиться от стремления обернуться, как будто мог увидеть жену в последний раз.

— Прекрасный день для плавания, капитан, — сказал Ред, держа руки на штурвале и показывая в усмешке желтые зубы.

— Да, в самом деле.

Они шли под свежим бризом со скоростью восемнадцать или девятнадцать узлов; море пенилось позади, как танцующие белые лошади. Пробыв так долго на земле, Девлин должен был испытывать радостное возбуждение, но оно не приходило. Наконец он вздохнул и обернулся.