В лесу было сумрачно и хорошо. Здесь стояла прохладная торжественная тишина. Не совсем было понятно, это обычный прежний лес или вековая пуща этого нового мира. Красная трава была и здесь, но торчала лишь кое-где блеклыми куцыми пучками. Оранжевых оттенков не было вовсе. Вокруг пузатых стволов елей и сосен росла привычная зеленая поросль, и белели нежные колокольчики ландышей. Покойно пахло свежестью.

Появилось небольшое озеро с камышами и глянцевыми листьями кувшинок на зеленой поверхности. Гузя и малой усадили бормочущего Плафона на берегу и стали обтирать его лицо. Мирон стоял на тропе, оглядываясь по сторонам и сердито хмурясь. Он ожидал какого-нибудь нового происшествия.

Плафон наконец затих.

– Ну что там? Скоро вы? – спросил нетерпеливо Мирон от тропинки. Он постарался, чтобы его голос звучал миролюбиво. Вышло не очень. – Мы когда-нибудь доберемся до чародея?

– …когда-нибудь… – прозвучало в осиновой рощице на другой стороне озерца. – …Или нет…

– Вот еще блядство… – прошептал Мирон. – И эхо здесь блядское…

– …Нехорошо… Сережа… – укорило бандита неправильное эхо.

Главарь пригнул голову и прикусил губу. Он осторожно и скоро пошел от озера по тропе, делая знаки руками своим спутникам. Больше он не хотел никаких сюрпризов.

Плафон начал подниматься с топкого берега, опираясь на плечо малого, но вдруг увидел, что Гузя вошел в зеленое озеро и уже стоит по колено в воде.

– Девочки, – нежно сказал Гузя. – Сисечки…

Раздался нежный девичий смех. Словно зазвенели фарфоровые колокольчики. В озере плавали голенькие юные девушки. Они показывались на поверхности темной лесной воды, поправляли тонкими белыми ручками мокрые волосы и делали пальчиками зазывные движения. В зеленоватой глубине они бесстыже, по-лягушачьи, раскидывали в стороны свои худенькие ножки.

Гузя, улыбаясь, шел к ним. Дорогой его сердцу автомат одиноко лежал на черной земле.

– Русалки, – обалдело сказал Плафон.

Малой повернул голову. Гузя уже погрузился в воду по пояс. Его рука отбросила в сторону кувшинку и тянулась к хрупкому белому плечику. Создание кокетливо отстранилось от его толстых пальцев, над водой вновь зазвучал нежный смех.

– Мирон! – крикнул малой. – Гузя тонет!

Он выскочил из-под руки Плафона и бросился в воду. Гузя все пытался нетерпеливой рукой ухватить девичье тело. Он уже погрузился в кувшинки по самые плечи и останавливаться не собирался.

Мальчишка схватил его сзади за воротник. Для малого здесь было слишком глубоко – вода доходила до подбородка. Удержать такого бугая в одиночку было невозможно. Он оглянулся назад и жалобно крикнул:

– Плафончик! Мирон!

Плафон от этого крика очнулся и прыгнул в воду. Вода в озере заходила зелеными волнами.

– Дай-ка я!

Парень схватил товарища за шиворот и с силой дернул. Раздался треск ткани. Гузя недовольно оглянулся на помеху и немедленно схлопотал от Плафона звонкую оплеуху.

– Потопнешь, скотина!

Это помогло. В глазах бандита появилось какое-то осмысленное выражение.

Отдуваясь, погружаясь ногами в тягучий ил, путники побрели к берегу. Русалки, смеясь, плавали вокруг, осторожно и настойчиво трогали их за руки. Игривые глазки звали обратно, обещали и манили.

– Нога застряла, – недовольно сказал малой.

Он стоял по грудь в воде посреди глянцевой зелени листьев кувшинок. По его щеке и шее с мокрой головы тек тонкий торфяной ручеек. Бандиты выползли на берег и мешками упали на черную землю. Шумно дышали. Над ними стоял Мирон. По его лицу пробегали темные тени. На озеро он не смотрел.

– Держит что-то, – напомнил о себе мальчик. – Ботинок утоплю.

Из-под воды появилась девичья рука и игриво его ущипнула за плечо. Затем вынырнуло личико русалки с лукавыми ямочками на щеках. Чуть погодя с другой стороны обнаружилось еще одно хорошенькое курносое лицо.

Мирон подумал и наступил ботинком на руку Гузи.

– Больно, Мирон, – миролюбиво заметил бандит.

– Сисечки, говоришь? Ты, Гузя, что-то новое увидел? Мы сюда для этого пришли? – спросил Мирон. – Я тебе что последний раз про телок говорил?

Гузя засопел.

– Вставайте и вытащите из болота этого дистрофика.

Парни стали подниматься. Мирон брезгливо шагнул с мокрого на тропу.

– Нет, – пробормотал довольно громко Гузя. – Новое я не увидел.

Ему и Плафону явно не хотелось опять лезть в воду к русалкам, но делать было нечего.

– Это – как кино бывает. Уже сто раз видел, а все равно смотришь. Приятно. – В его голосе явно появились нотки вызова. – Пиявка! – вдруг сказал он и поднял брезгливо руку. У него на запястье шевелилась черная закорючка.

– Вот не помнишь ты, что про русалок Тереха базарил? – сказал Мирон. – Эти девки тебя бы заманили, утопили и кровь высосали. Был бы как обсосанный червяк…

Малой опасливо посмотрел вокруг. Его беспокоило, как внимательно его рассматривают русалки. Смеяться они перестали…

– Так вы мне не поможете? – сказал он. – Они на меня смотрят.

Русалки вдруг вскрикнули и испуганно бросились в воду.

Черное щупальце, блестящее и гибкое, как огромная пиявка, плеткой свистнуло в воздухе и обвилось вокруг предплечья мальчишки.

– А-а! – закричал малой и дернулся к берегу.

Раздался чавкающий звук, и еще одно щупальце схватило его поперек груди.

Бандиты, которые уже собирались лезть в воду, остановились.

– Шурик, береза! – крикнул Мирон.

Малого дергано мотало из стороны в сторону, ему приходилось от кого-то отчаянно отбиваться под водой, щупальца сдавливали ему грудь и тянули вниз, но он все же выкинул вбок руку, зацепился пальцами за тонкую ветвь и потянул. Деревце накренилось, мальчишка сделал еще одно – последнее усилие и схватился за тонкий ствол.

– Гузя, лезь в воду! – крикнул Мирон.

Гузя посмотрел на Плафона, на темную воду, ходящую ходуном вокруг пинающегося в воде пацана, и помотал головой.

– Не пойду.

– Иди, козел. Убью! – закричал на него Мирон.

– Нет. Не пойду. – Гузя подтянул к себе автомат, сдвинул предохранитель и навел на Мирона.

– Стрелять будешь? – прошипел главарь. – А потом что? Куда пойдешь? Что делать будешь? К баранским в шестерки? Без меня долго не проживешь. Я тебя знаю… На чью-нибудь телку полезешь, они тебе кишки выпустят… Все равно сдохнешь без меня. Все сдохнете, бакланы!

Гузя опустил ствол вниз.

– А все равно – в воду не полезу.

Мирон ругнулся и сам побежал к озеру. По берегу вокруг к тому месту, где из трясины росла та хилая березка. Разбежавшись, он с криком прыгнул в воду. Ногами вперед. Малой уже погрузился в черную жижу до подбородка. Уже почти глотал эту грязь. Оказавшись в озере, Мирон дернул мальца за плечи и ударил кулаком в показавшееся щупальце.