Теория, собственно говоря, тормозит практику. Чем дольше продлится война, тем больше будет порядка.

— Могу вам привести конкретный пример, — сказал генерал, довольный тем, что сделал такое крупное открытие. — Эшелоны, проезжавшие через станцию Хатван два дня тому назад, не получили хлеба, а вы его завтра получите. Ну, теперь пойдемте в вокзальный ресторан.

Извините, если кого обидел.

11 июля 2010

История про дождь

Очень смешной дождь, что заблудился в Москве.

Извините, если кого обидел.

20 июля 2010

История про текущие дела

1. Надо бы стрясти денег с разных изданий за сделанную для них работу (Чемпионом пока является "Книжное обозрение", у которого некоторые денежки полтора года как начислены).

2. Написать кому-нибудь про новый сентиментализм и Горчева. Вообще, написать нечто памяти Горчева, и это надо сделать принципиально.

3. Написать о путешествиях и русском туризме (мне прислали. pdf альбома про столетней давности путешествия на воды в Европу).

4. Дописать… нет, не расскажу что.

6. Надо бы сдать квартиру и сходить в баню.

А вот ещё полезная цитата, что содержится в этом причудливом и странном романе Сельвинского "О, юность моя". Действие там происходит во время Гражданской войны в Крыму, и главный герой, среди прочих картин видит работу мельницы: "Мастер с запылёнными волосами поднялся на второй этаж. Елисей стал ждать в небольшом помещении, где кости перемалывались в костяную муку — фосфат. Из большого чана где-то под потолком мослаки, цевки, рёбра, бабки проскакивали на кожаный пасс, который доставлял их в барабан, откуда они высыпались уже в мешок в виде муки. Леська равнодушно наблюдал за этим движением… И вдруг из чана выпрыгнул человеческий череп и медленно поехал вниз вслед за мослаками. был он очень величав и философичен. Судя по его коричневому тону, он принадлежал какому-нибудь скифу или гунну.

Мастер дотронулся до Леськиного плеча.

— Вас требуют наверх.

— Смотрите, — сказал Леська, — Человеческий череп!

— Ну и что? — ухмыльнулся мастер. — Перемелется — мука будет.

Череп… Скиф, наверное, купал коня в бухте, и его, наверное, радовало голубое видение Чатырдага там, за этим синим морем. Елисей почувствовал это так, точно сам был тем древним скифом.

— Парень! — окликнул Елисея мастер. — Идёшь ты или нет? Тебя там дожидаются".

Извините, если кого обидел.

20 июля 2010

История про затворы

Оказался в некотором затруднении.

И дело тут вот в чём — в известном романе Юрия Тынянова "Кюхля" есть такое место: "В Гвардейский экипаж не пропускали. Во дворе слышался топот, как будто кто-то в тысячу ног утаптывал землю. Щелкали затворы, и резкий голос командовал:

— Строй-ся!".

Это понятно, 14 декабря 1825 года. Война площадей и тому подобное далее.

Однако ж, я, человек невежественный, и ничего более интересного не находящий, чем искоренение этого невежества. Как и какие могли в декабре 1825 года щёлкать затворы?

Затвор, как мы знаем из учебников, это устройство в огнестрельном оружии, заряжаемом с казённой части. Предназначен для досылания патрона в патронник (камору), запирания ствола, производства выстрела и выбрасывания стреляной гильзы. Однако ж если мы легко представляем как выглядит затвор винтовки, а затвор автомата Калашникова всякий мужчина моего поколения держал в руках, то в старинных ружьях была особая часть, что отвечала за воспламенение заряда и называлась «замок».

Дальше я, как человек скучный, стянул с книжной полки первый том "Эволюции стрелкового оружия" Фёдорова и стал его читать. Беда в том, что у меня Фёдоров в издании 1938 года, с рисунками и таблицами, и оттого я увлёкся и прочитал много лишнего.

В какой-то момент кажется, что у тебя над ухом орут: Скуси патрон! Сыпь в дуло! Сплюнь пулю! Гони пыж! Сыпь на полку! Взводи курки! Цельсь! Пли!.. И всё такое.

Но, возвращаясь к теме, надо сказать, что самым массовым в ту пору было знаменитое пехотное ружьё 1808 года, затвором которого никто особенно не щёлкал. Да и за пустое баловство с курками унтера бы надавали пиздюлей.

Но Гвардейский экипаж не пехота — и всё же «Историческое описанiе одежды и вооруженiя россiйскихъ войскъ» от 1901 года, в 16 томе на страницах 34–37 сообщает: "Въ 1811 году — отменены у унтеръ-офицеровъ перчатки и трости, у всехъ нижнихъ чиновъ зимнiе и летнiе жилеты и летняя одежда, кроме полагавшихся при суконныхъ курткахъ белыхъ брюкъ. Рядовымъ Экипажа, вместо круглыхъ шляпъ, даны пехотные, того времени, кивера, съ такимъ же гербомъ, какъ у шляпъ, съ белыми этишкетами и съ темнозеленымъ репейкомъ, а также пехотныя ружья и егерскiя, съ меднымъ якоремъ на крышке, сумы, съ приделанными къ нимъ штыковыми ножнами".

Нет, ума не приложу, какими это затворами щёлкали моряки.

Мне-то лично кажется, что в тыняновский текст они пролезли из мосинских винтовок, а уж потом, в поздние времена, и вовсе не одного советского фильма о революции не обходилось без щёлканья затворов. Раздобудет кто ружьё — и ну щёлкать. А как к выступлению готовятся, то и вовсе удержу нет. А уж если кто о женском батальоне вспомнит, так святых выноси. Щёлк-щёлк, щёлк-щёлк.

Впрочем, может, меня кто поправит.

Извините, если кого обидел.

21 июля 2010

История про сны Березина № 329

Это был даже не сон, а эпическое полотно, более чем роман-эпопея. Сюжет был связан, конечно, с угрожающей миру опасностью.

Оказалось, что в этом (том) мире все писатели, художники и прочее могли вызывать изменения реальности (Кажется, это было следствие многочасового разговора о романах писателя Эко накануне).

Итак, в пространстве этого сна они являются демиургами. Сочинители, компактно проживающие в мегаполисе типа Готема, меняют реальность, но этому противится какая-то внешняя сила, какой-то Волан-де-Морт, что стремится поставить все изменения реальности под свой контроль. Как я понял, ему просто нужно было выстроить структуру подчинения. Причём каждый сочинитель меняет реальность по-разному, и от того, скульптор это или живописец, выражаются эти непрямые изменения — более или менее резко.

У героя (место которого я то и дело занимаю) есть маленький сын — этот сюжет растёт из эссе о Горчеве и Олдридже, которое я набивал на ноутбуке в палатке.

Дальше начинается драма, герой находится в точке сосредоточения сил (это привет массовой культуре).

Как знак беды и предупреждение металлическая стрелка пробивает окно и впивается в обои (Не помню, где это было, но точно было — стрелки, не стрелы, а именно стрелки величиной с ладонь, похожие