- Я сказал – еще раз. Ты всего-то пустил мне кровь из носа, что в этом такого? Давай продолжим.

Судья без эмоций интересуется:

- Условия те же?

Я мельком бросил на него взгляд, про себя удивляясь, надо же, не подкупленный? Промашка, Еримия, я бы это не упустил.

Еримии потребовалось пару секунд, чтобы переварить происходящее, он кивнул судье.

Пока тот объявлял все тоже самое, я наблюдал, как в парне напротив расцветает неуверенность и недоумение. Я реагировал не так, как он хотел. План нарушен. Что делать? Я почти вижу, как это крутится у него в голове.

Неужели он ожидал, что будет доминировать надо мной и ставить какие-то условия, после столь жалкой попытки внушить мне страх?

Я не так слаб духом.

Я осознанно решил стать шинигами и вступить в Готей 13. Да, те самые парни, что идут в бой против чудовищ, пожирающих сами их души, если они проиграют.

Он думал, я испугаюсь боя с известным мне противником, примерно равным по силе? Один на один? С таким же студентом? Это даже звучит смешно, если сравнивать рационально.

Я не Куросаки Ичиго. Я могу отступить перед лицом непреодолимой силы. Но перед кем-то меньшим, чем это?

Я не отступлю.

Духовная сила, подстегиваемая моей волей, сгущается в теле и в мече. Воздух дрожит возле меня и Еримия это видит, чувствует. Он поджимает губы, в глазах опаска.

- Теперь первый удар за тобой, - предложил я.

Это его разозлило. Быстро поравнявшись, он бьет с такой силой, что наши бокены трещат от натуги столкновения. А потом мы столкнулись снова, снова и снова. Бум, бум, бах! Только и гремит на арене!

Сердце громко бьется в груди и стучит от злости и ярости на Еримию, так сильно, что я слышу словно барабаны бьют в ушах!

Он хотел выбить мне глаз. Он хотел меня искалечить. Он хотел меня запугать.

Он может на два года больше учился, но я никому не спущу такое с рук! Сын Советника или нет, я тоже такой, это ему не помешало! Так почему должно мне?!

Внутренние запреты или ограничения ушли, я больше не сдерживался. Ни в реацу, ни в простом мышлении боя.

Последний удар Еримии я принял, стоя правым боком, пряча левою руку за спиной. А когда бокены столкнулись, я вдруг изменил баланс, заставив его чуть провалиться. А потом показался мой левый кулак, с сияющей реацу на костяшках.

Техника, которая должна ломать толстые кости и маски Пустых. Что она сделает с телом обычного одаренного?

Я вижу, как черные зрачки Еримии расширяются от страха понимания. Он даже начал открывать рот, что-то выкрикивая, но я не слушаю, я бью!

Он успел выставить блоком руку, а потом мой кулак врезался в него, как грузовик!

Я не бил им еще ничего, кроме специальной макивары, а потому сам с удивлением наблюдаю, как мой кулак сокрушает его кости с влажным резким хрустом, а потом он улетает пулей, чтобы рухнуть спиной на краю арены.

Еримия Кенджи потерял бокен по пути, он скрючился от боли, баюкая сломанную руку и скуля от сломанных ребер, я слышал их хруст.

Я глянул на судью, но он только смотрит на меня впечатленным взглядом и молчит. Не смотря на всю жестокость произошедшего. Крови все еще не было.

Друзья Еримии что-то вразнобой мне говорят, но я словно не могу воспринимать слова сейчас, до того сосредоточен на противнике.

Я подошел, чтобы увидеть страшное зрелище. Левая рука Кенджи сломана так, что теперь смотрит почти под прямым углом, а он с ужасом в глазах держится за целую часть.

Пнул его в бок и перевернул на спину, а потом придержал ногой, вдавив пятку ему в кишки. Какой-нибудь человек может быть стал бы говорить, какой плохой поступок хотел совершить Еримия Кенджи. Кто-то бы даже пожалел его.

Этот кто-то не я. Я сын Демона Трилистника. Жестокость - это просто еще один метод переговоров. Если тебе пустили кровь – пролей в ответ больше.

К мыслям об учениях отца примешались и советы деда. Решимость - путь для шинигами становиться сильнее. Я не должен колебаться.

Глядя в напуганные голубые глаза, где зрачки сузились до точки из-за боли и шока…

Я наклонился, направил два пальца в его правый глаз и сказал:

- Щё.

Гулкий маленький взрыв от удара Кидо выплеснул на пол белую слизь и кровь. Я отпустил Еримию и шагнул назад, глядя на сотрудника арены. Судья начал объявлять мою победу, когда его перебил душераздирающий крик боли!

Еримия орал и катался по полу, прижимая ладонь к лицу, он так кричал, что мгновенно охрип, а потом обмяк. Он отрубился от боли и шока. Судья тут же прибежал к нему и стал оказывать помощь. Профессионально и без лишней суеты, мелькают бинты, какие-то баночки, мази... Не умрет.

Я подошел к подхалимам Еримии, без страха глядя в их глаза и встречая негодование как ветерок.

- Когда очнется, пусть не винит меня. Как он сказал, это спарринг шинигами, тут всякое случается.

- Ты лишил его глаза, - выплюнул со злостью один из них.

Знакомая реацу, шпионен номер один.

- Верно, - кивнул я ему. – Разве я не достаточно добр, что оставил ему другой? На что вы вообще рассчитывали, идиоты? Хотя, мне не важны ваши жалкие схемы. Еримия уже получил свое.

Это заставило самого крупного разозлиться, он почти потянул ко мне руки, желая взять за грудки. А вот и шпионен номер два.

Я все еще держал в руках бокен. Кончик меча мгновенно оказался у кадыка подхалима, заставив его замереть и смотреть в мои глаза как кролик смотрит в глаза змеи.

Не деревянный меч его напугал. А скорость и моя реацу, превосходящая его настолько, что мешала дышать. Я надавил мечом на кадык, доставляя дискомфорт.

- Я Окикиба Судзин, - объявил я свое имя так, будто этот титул. – Не связывайся со мной. Понял, отброс?

Он медленно, очень медленно кивнул.

Я потянулся свободной рукой, взял его за кисть, вывернул ладонью вверх и положил туда ненужный мне бокен. А потом просто ушел.

Никто мне ничего не кричал в спину и не посмел злобно смотреть. Они боялись. Все они.

К сожалению… Я видел взгляды Фумио и Касуми. А так же еще двух одноклассников, имена которых не задержались в памяти даже спустя три недели.

Никто