другому взводу было поручено прочесать эти самые склады, из-за чего им пришлось отодвинуть задание, возложенное на них ранее. Взвод нашел там дюжины ракет класса «земля — воздух». Складывалось впечатление, что ракет было гораздо больше, похоже, часть их успели увезти, может, даже прошлой ночью. В следующие месяцы, когда мы видели падающие с неба подорванные вертолеты, падающие на землю и убивающие этим самым десятки людей, все время думал, а не этот ли снаряд мы тогда не успели отыскать на складе? Помощь Фатиме далась мне дорогой ценой. Понял для себя: на войне редко дается выбор между плохим и хорошим, чаще бывает выбор между плохим и худшим.

На следующей неделе мы планировали, патрулировали, готовили отчеты и опять планировали. Формулировка нашей задачи стала шире: «Патрулировать предписанную зону, разоружать население, обнаруживать невзорвавшиеся боеприпасы, стабилизировать беспорядки, фиксировать ключевые учреждения, такие, как школы и больницы, снабжать население едой и водой, предоставлять первую медицинскую помощь и показывать американское присутствие». Мы занимались этим каждый день, но редко делали все за один заход.

В четверг выехали с базы и отправились патрулировать «Садр Сити». К стандартной формулировке нашей миссии добавилось нахождение зоны, нуждающейся в воде. Следующим утром туда привезут четыре тысячи галлонов свежей воды. Дэвис патрулировал с другим взводом, и к нам присоединился другой человек. Он был местным жителем, нанятым батальоном в качестве переводчика. Вскоре после рассвета он прибыл на базу. Он подошел к нам и сразу же пустился в яростный монолог, суть которого была в неприятии им американской культуры и войны в Ираке.

— Вы не должны были этого делать. Саддам был плохим человеком, но Америка обязана была предоставить иракцам возможность самим совершить переворот. Мы бы его свергли в свое время.

— Малец, я всего лишь лейтенант, — ответил ему. — Возглавляю патруль. Не делаю политику. Или помогай нам, или иди домой, не надо затевать со мной перепалку. Я слишком занят.

На восток мы ехали по земляному валу, получив прекрасную возможность посмотреть на «Садр Сити» сверху.

Он по-прежнему был охвачен насилием и мародерством, в нем не было элементарного — электричества и чистой воды. Мне казалось, что мы всегда находились под пристальным взглядом людей, которым все меньше и меньше нравилось то, что происходит вокруг.

Остановил взвод на привал. В трех километрах за «Садр Сити» стояла кучка кирпичных зданий. Оттуда в нашу сторону шла толпа людей. Ее возглавлял грузный мужчина с редеющей шевелюрой. Он представился как мистер Ренат и попросил, чтобы вся помощь населению координировалась через него. Спросил, какая именно помощь ему нужна.

— Нам нужны только две вещи: чистая вода и бронзовые статуи Джорджа Буша.

Решил ему подыграть:

— С водой мы вам поможем, но что вы будете делать со статуями Джорджа Буша?

— Мы поставим их на улицах, чтобы показать свою приверженность. Но до этого американцы должны помочь нам убрать из города нечистоты,

которые буквально затопили его.

Сказал мистеру Ренату, мы можем дать ему сто галлонов воды прямо сейчас.

С помощью морских пехотинцев команда, организованная мистером, опорожнила запасные фляги с водой в общегородскую цистерну. Лишенные воды и части медикаментов, мы поехали на восток, в поисках очередного места для нашей очередной капли в иракскую губку.

Утром варил себе кофе, получая истинное наслаждение от этого, казалось бы, обычного ритуала.

Моя оловянная фляжная чашка была слишком горячей, чтобы дотрагиваться до нее руками. Надел перчатку. Сдувая кофейную дымку, наблюдал за восходом солнца в полях за нашей оградой.

И снова кровавый кашель. Надо бы потом провериться.

Мы были готовы выдвигаться и ждали только новоиспеченного переводчика. Вскоре он прошел через ворота и весело помахал мне рукой.

Через несколько минут, когда спустился вниз, чтобы объявить о десятиминутной готовности, он уже сидел с чашкой в руках и был поглощен дебатами на тему, кто была самой молодой моделью «Плэйбоя». И опять поток критики в сторону Америки.

Впервые за время нашего патрулирования мы въехали в центр Багдада, нужно было встретить автоцистерну на основной базе МТО морской пехоты. Далее мы сопровождали автоцистерну на север. Несколько дней назад мы уже ехали по этой дороге.

— Оружие на три часа! — Предупреждение исходило от Райана Купера. Посмотрел направо. Подросток, облокотившись о дом, качал на пальце ружье. Когда мы остановились, он даже поднял выше голову и расправил плечи, как будто бросая нам вызов. Моей первой мыслью было: он служит для нас приманкой. Морские пехотинцы осматривали стены и крыши близлежащих домов. Выбрался из «Хаммера» и пошел прямо к малому. Подождав, пока подойду поближе, он положил ружье на землю и предусмотрительно отошел на несколько шагов. Подобрал старинный «Энфилд», проверил — в нем было три патрона. Ружье было чистым и хорошо смазанным. Повернулся и, подойдя к «Хаммеру», положил ружье в кузов. Ничего не выражающее лицо мальчика смотрело нам вслед. Чертов ребенок, раздражает меня……

Иное восприятие. Часть II

Альтернативный пролог. «Лисы пустыни» (завершение).

В северной части Эль-Джабра дорога раздваивалась.

Мы организовали оцепление — автоцистерна посередине — и через несколько минут вокруг уже собралась толпа. Люди стекались со всех углов города, неся, таща и волоча все виды тары: пластмассовые ведра, бутылки из-под антифриза, резиновые камеры и даже маленькие резиновые детские бассейны. Кое-что увозили на тракторах и ослах, но основной рабочей силой были женщины и девушки. Со страхом смотрел, как семилетняя девочка подняла семигалонный бидон воды, весящий сорок фунтов, и водрузила его на голову.

Группа Хеллера обеспечивала нашу безопасность со стороны дороги. Он оперся о панель задней боковой части кузова «Хаммера», чтобы понаблюдать за этой толчеей вместе с Эдвардсом и Антонеску. Редко их можно увидеть вместе.

— Черт возьми, этих женщин используют хуже, чем скот! Вот животные… — обращается Эдвардс к офицеру в сетчатом головном уборе, полностью скрывающая его лицо.

— Здешняя культура очень сильно отличается от нашей. Пока у нас процветает благополучие вместе с другими благами европейской цивилизации и тем, что мы называем «равенством между полов», чурки насыщаются плодами бессмертных предписаний, ибо всё по воле так называемого Всевышнего. Мне доводилось общаться с некоторыми мусульманами из той же Америки и, глядя на своих братьев по вере, они печально вздыхают и крутят пальцами у виска. Думаю, более молодое поколение верунов покажут