— Ха, известно, как это бывает. Мы отправляемся на поиски… трудная дорога, значительные траты, а человек, которого ищем, исчезает, пока мы не уберемся восвояси. Вы же делаете вид оскорбленной невинности. Не так надо защищать закон.

— Слишком много у меня забот, чтобы заниматься каждым человеком в отдельности, да нет и помощников, которые делали бы это за меня. Ну а то, что мы принимаем людей со стороны и беженцев, я признаю.

Вортивир кивнул:

— Верно. И я это одобряю. Я ведь не ищу ссоры, Грациллоний. Вы мой гость, а в письме вы сообщили, что хотите обсудить со мной дело государственной важности.

— Да, и дело это частично объясняет, отчего Конфлюэнт привлекает к себе людей со стороны. Это же не случайно.

— Всему причиной ваше просвещенное руководство? — спросил Вортивир почти серьезно.

— Я на это не претендую. К тому же вспомните, трибуном я был менее полугода. И было это до того, как пираты напали на Озисмию. К нам они пока не являлись.

Вортивир помрачнел. Венеты сильно пострадали.

— Так вы думаете, что, дав им отпор четыре года назад, вы отпугнули их навсегда? На них это не похоже.

— Конечно, нет. Однако мы заставили их уважать нас. Да и саксы тоже, наверное, слышали, что случилось со скоттами. Зачем им идти в медвежье логово, если куда проще грабить остальную империю?

Вортивир внимательно посмотрел на Грациллония:

— Они наверняка придут к вам еще раз. И что же, вы опять встретите их, как и раньше, разрозненными, наспех сколоченными группами?

— Может, и так, — ответил Грациллоний.

— Закон запрещает племенам вооружаться. Ничего другого им не остается, нельзя же допустить распад империи. Начнутся междоусобные войны.

— Гражданин имеет право защищаться от грабителя. Чем плохо, если мы научим их обороне?

— Это еще как посмотреть. — Вортивир сплюнул, резко повернулся к Грациллонию и сказал: — До каких пор будем мы ходить вокруг да около? Совершенно ясно, зачем вы приехали. Вы собрали обо мне информацию, и вы всегда так делаете, прежде чем обратиться к человеку.

— Мятеж, сэр, я устраивать не собираюсь. И никого к нему не призываю.

— Я вас тоже ни к чему не призываю. Изложу вам все факты. У вас есть нерегулярные резервы — или как вы их там называете. Нарушаете ли вы этим закон — вопрос спорный. И если нарушаете, то до какой степени. Однако начальству об этом сообщать незачем. Вы хотите связать все эти племена в одну сеть и надеетесь на мое содействие или хотя бы на невмешательство. Так?

— Абсолютно верно, сэр. Цель моя чисто оборонительная, причем защита должна быть не только от внешних, но и от внутренних врагов. Вместе племена могут сделать то, что им не удастся поодиночке. Например, вы, венеты, — моряки. На ваших лодках вы можете вести наблюдение и в случае чего предупреждать. У вас есть корабли, и на них вы можете прийти туда, где требуется помощь. Солдаты придут к вам с материка. Например, со стороны Редонума…

Вортивир поднял руку:

— Это понятно. Давайте же не тратить время попусту. Впоследствии нам придется обсудить много деталей. То, что вы мне сейчас сообщили, ничуть меня не удивляет. Я хорошо информирован и о событиях, и о людях. Что меня и в самом деле удивляет, так это, что вы раньше ко мне не явились.

— Дело в том, что у меня зашел спор с двумя вождями из Порта Наметского…

— Неважно. После об этом расскажете. Если развеете несколько сомнительных вопросов — а я уверен, что вы это сделаете, — получите не только мое согласие, но и самое активное содействие.

У Грациллония вырвался облегченный вздох.

— Сэр, это… просто замечательно!

— Рассматриваю это как свой долг, — сказал Вортивир. — Закон о вооружении приглушил старые распри. Сегодня у нас новый враг. Он стоит у ворот Рима.

III

Флотилия саксов вошла в бухту Гезокрибата. Варвары уничтожили гарнизон, перелезли через крепостную стену и два дня грабили, насиловали и убивали, после чего подожгли город и ушли в Британское море.

Озисмия ничего не могла поделать, лишь предложила потом свою помощь. Гезокрибат не был охвачен объединенным оборонительным движением, и пример его стал наглядным уроком для всей Арморики. Многие города объединились в братства и почти открыто вооружились.

В Конфлюэнте Эвирион рвал и метал. Он был привязан к месту, корабль простаивал. Его одолевала скука и беспокойство за будущее. Случившееся нанесло удар по самым важным гаваням и рынкам. Если бы там была охрана! Как хотелось ему выйти в бой и крушить врага.

Иногда проводились военные учения, и тогда ему было чем заняться, однако раздражение закипало с удвоенной силой. Работы для него не было. Если только пойти чернорабочим, но опуститься до этого он никак не мог: как бы тогда упал его авторитет в глазах экипажа. Ведь выйдет же «Бреннилис» когда-нибудь в море. Он много пил, дрался, развратничал, целыми часами валялся на кровати, глядя в потолок, угрюмо слонялся по улицам. По неизвестной ему самому причине в лес ходить избегал. И все же пойти туда ему пришлось.

Лето в этом году выдалось плохое: холодные дожди и редкое солнце. На несколько дней, однако, установилась жара. Люди по ночам изнывали от духоты. Насмешливо стрекотали сверчки. На юге собрались грозовые облака, темно-фиолетовые снизу и белые сверху. Тучи все сгущались, но воздух был неподвижен. Раскалившаяся от жары земля застыла в ожидании.

Четверо всадников проехали через Аквилон и отправились вдоль реки в сторону Конфлюэнта. У них была оседлана запасная лошадь. Копыта простучали по новому каменному мосту. В город они не вошли, объехали стороной и направились по грязной дороге вдоль Стегира.

Люди окликнули всадников, но ответа не получили. Четверка молча проехала мимо старой дачи и фруктового сада, миновала вырубки и скрылась в лесу.

Взволнованный человек вошел в трактир и рассказал о странных незнакомцах. Трактир был крошечный — комната в доме, — так что услышали его все.

— Двое вооруженных солдат и два горожанина, один одет хорошо, а другой больше похож на монаха. Видно, что издалека. Что им у нас понадобилось?

— Государственное дело? — задумался один из посетителей. — Но отчего тогда не остановились в гостинице Аквилона? Там работает мой брат, и он говорил, что сегодня утром у них, кроме курьеров с почтой, никого не было. Значит, люди эти приехали сюда — как ты говоришь, издалека — и даже не отдохнули с дороги.

— Да, странные времена, — пробормотал третий человек. — Святой Мартин, не оставь нас.

Эвирион поставил на стол недопитую кружку и выскочил из комнаты.

— Эй, ты куда? — закричали ему в спину, но он бросился бежать.

Дома прогнал служанку, делавшую уборку. Оставшись один, вынул из шкафа два ножа, меч, лук и колчан со стрелами. Все это прикрыл длинным плащом и пошел по улице, расталкивая прохожих. За спиной слышалась возмущенная ругань.