«Эдгар А. По соглашается помогать Ч. Бриггсу в редакционной работе „Бродвей джорнал“, издаваемом Джоном Биско, и разрешает, чтобы его имя было обнародовано в качестве одного из редакторов упомянутого издания, он обязуется также предоставлять в распоряжение журнала оригинальные высокого качества творческие материалы в объеме по крайней мере не меньше одной страницы каждую неделю».

Биско обязывался выплачивать По «одну треть от всех доходов, получаемых означенным „Бродвей джорнал“, и не препятствовать знакомиться со всеми бухгалтерскими книгами в любое время, когда бы ему это ни заблагорассудилось»[310].

Э. По, конечно, писал не по «одной странице в неделю». Он сразу же очень активно включился в работу и до ноября 1845 года публиковался почти в каждом номере журнала. Правда, на страницах «своего» журнала он публиковал главным образом статьи — литературно-критические, рецензии и обзоры, разнообразные журналистские материалы, а если это были художественные тексты, то, как правило, перепечатки — стихотворения и рассказы, публиковавшиеся прежде. В этом был очевидный резон: в собственном журнале По не мог рассчитывать на гонорары за художественные произведения и потому печатал их в других изданиях, где за них неплохо платили.

Казалось бы, теперь, в первые месяцы 1845 года, все складывалось наилучшим образом: известность росла, поэт был на творческом подъеме и даже — сбылась-таки его заветная мечта! — превратился во владельца журнала (вскоре Э. По станет его единственным владельцем!), но… словно некий бес противоречия обитал в нем и безжалостно коверкал судьбу.

В письме своему родственнику, Джорджу По, писатель в ноябре 1845 года признавался:

«Я продолжал настойчиво сражаться с тысячами трудностей и преуспел, хотя и не в финансовом смысле, но добился положения в литературном мире, и при настоящих обстоятельствах мне нет причин его стыдиться».

И был совершенно прав: известность его росла, он превратился не только в литературную, но и в заметную публичную фигуру. После оглушительного успеха «Ворона» По приглашают в дома местной элиты, устраивают обеды и вечера в его честь. У него берут автографы, просят почитать стихотворения. Он возвращается к лекционной деятельности, и выступления с лекциями отныне становятся для него важным источником денежных поступлений. Тем более что лектором он оказался замечательным — обладал несомненными актерскими и ораторскими талантами.

Первая нью-йоркская лекция Эдгара По состоялась 28 февраля 1845 года в местном Историческом обществе. По свидетельствам современников, послушать поэта собралось около трехсот человек. Тема лекции была та же, что и в Филадельфии, — «Поэты и поэзия Америки». Хотя в ней опять досталось его излюбленным мишеням — Лонгфелло, Брайанту, Хэллеку, Эмерсону и другим, но по сравнению с выступлениями двухгодичной давности критик явно сбавил тон, и язвительные пассажи время от времени перемежались похвалами в адрес некоторых современных американских поэтов. Неясно, правда, насколько Э. По был искренен, расточая их, — уж слишком они были преувеличены. Да и те, кого он хвалил, в основном не принадлежали к числу заметных явлений современной национальной поэзии.

Трудно сказать, обратил ли кто-нибудь из присутствовавших внимание, что на этот раз выступление По не содержало обычных прежде нападок на заклятого врага и соперника — Руфуса Грисуолда. В этом обстоятельстве читается явный умысел: порой — когда очень хотел — По умел быть рассудочным и расчетливым. А резон был прямой: Грисуолд готовил второе издание своей поэтической антологии, существенно дополненное и расширенное, и По очень рассчитывал, что на этот раз будет представлен в соответствующем новому статусу виде. К тому же до него доходили слухи, что Грисуолд задумал еще одну антологию — на тот раз «Прозаики Америки». И в ней Э. По также хотел предстать в выигрышном свете. А поскольку, как мы помним, альтернативы Грисуолду пока не наблюдалось и других антологий никто не выпускал, от составителя зависело многое.

Существует версия, что По первым «протянул руку» Грисуолду и 10 января 1845 года направил ему письмо, в котором сообщал, что слышал о его намерении издать «прозаиков Америки». Он писал:

«…при нынешних ваших чувствах едва ли вы сможете быть справедливы ко мне в какой-либо критической статье, и меня вполне бы устроило, если после моего имени вы напишете просто: „Родился в 1811 году, в 1839 году опубликовал сборник рассказов ‘Гротески и арабески’; в последнее время проживает в Нью-Йорке“».

К сожалению, оригинал письма отсутствует, сохранилась только его копия — автограф Грисуолда. Поскольку репутация преподобного хуже некуда и достоверно известно, что после смерти По он подделал изрядное количество его писем, считается, что и это — фальшивка. Но, поскольку существует ответное послание критика, на этот раз есть основание ему поверить:

Эдгар По, конечно, ответил ему и, вероятно, выслал то, что от него требовалось. Завязалась переписка, последовало новое сближение. Известно, что они обменивались книгами. Эдгар По посылал Грисуолду рукописи своих стихотворений и рассказов. Богатое собрание автографов По, которым владел составитель антологий, в этот период, видимо, особенно пополнилось. Вероятно, встречались они и лично. Однако в отличие от По, который, по крайней мере на несколько месяцев, совершенно прекратил нападки на Грисуолда, тот, неизменно сохраняя любезный тон в письмах и при личных встречах, продолжал заглазно поносить поэта, распространяя сплетни о его пьянстве и психической неуравновешенности. В этом смысле весьма характерны строки из письма Бриггса, партнера По по «Бродвей джорнал», который тогда же, в январе 1845 года, писал Джеймсу Лоуэллу: «По мне очень нравится; мистер Грисуолд рассказывал мне о нем бог знает какие ужасные истории, но По опровергает их всем своим поведением…»[311]

Между тем кроме возобновления добрых (по крайней мере внешне) отношений с Грисуолдом Эдгар По продолжает предпринимать шаги, направленные на упрочение своего положения в литературном мире. Прослышав о планах «Уили и Путнэм», одной из крупнейших в то время издательских фирм в Америке, начать выпуск массовой «Библиотеки американских книг» (планировалось опубликовать произведения наиболее известных современных авторов), он обратился с предложением издать два сборника своих произведений — прозы и поэзии. Поскольку теперь, после публикации «Ворона», известность автора была высока и сулила прибыли, предложение нашло положительный отклик. В июне 1845 года вышел прозаический сборник с незатейливым названием «Рассказы». Он был издан в бумажной обложке, массовым тиражом и включал двенадцать историй Эдгара По. В сборнике были представлены, пожалуй, лучшие — во всяком случае, наиболее зрелые — новеллы писателя: «арабески», «гротески» и детективные истории. Хотя По и высказывал недовольство подбором произведений[312], надо признать, что Э. Дайкинк, один из самых проницательных критиков эпохи, сделал свою работу качественно, отобрав для сборника не только наиболее характерные, но и наиболее удачные тексты. Несколько месяцев спустя в упомянутой «Библиотеке» вышел и поэтический сборник «„Ворон“ и другие стихотворения».