— Как же отыскать их? Куда они могли пойти?

Высвободившись из объятий Брендана, Аморе посмотрела ему в глаза. Взгляд ее был полон решимости.

— Мы обязаны найти их! — заявила она и, повернувшись к двери, хотела идти, однако Брендан удержал ее.

— Выгляни в окно! Уже смеркается, и скоро станет совсем темно. Как ты собираешься их искать? И где?

— Брендан, ты позабыл о том, что несколько последних ночей в Лондоне было светло как днем, — взволнованно произнесла леди Сен-Клер. — Пожирающий город огонь освещает его подобно адскому пламени! Прошу тебя, помоги мне разыскать пастора Блэкшо и мастера Риджуэя. Они определенно сумели спастись и находятся где-нибудь неподалеку от Ньюгейта. Я знаю, я чувствую это!

— Я помогу тебе. Завтра утром! Будь благоразумна, прошу тебя. Пойми, сегодня это бессмысленно.

— Мало ли что может с ними случиться. Может, они ранены и нуждаются в нашей помощи?

Но Брендану, хоть и не сразу, все-таки удалось уговорить леди Сен-Клер дождаться следующего дня.

— Приляг, отдохни, умоляю тебя, — просил он. — Я разбужу тебя, как только рассветет.

Когда Иеремия, запыхавшись, все-таки добрался до Ньюгейта, языки пламени уже лизали наружные стены надвратной башни. Прикрыв глаза, он прислонился к стене, пытаясь отдышаться.

У ворот что-то оживленно обсуждали начальник тюрьмы и несколько надзирателей.

Не отдышавшись как следует, иезуит приблизился к ним и обратился к одному из стражников:

— Там еще остались арестанты?

Излишним было спрашивать об этом. Из подвалов отчетливо доносились крики заключенных, их не мог заглушить даже рев огня.

— И вы бросаете этих людей на произвол судьбы! — в ужасе воскликнул Иеремия.

— Часть мы отправили в Клинк, — нимало не смущаясь, ответил тюремщик. — И несколько этих негодяев сумели-таки удрать. Сейчас ждем, пока не прибудут гвардейцы для их конвоя.

Иеремия не верил ушам.

— Вы что, не видите, огонь подбирается к окнам! Немедленно выпустите несчастных, иначе будет поздно!

В ответ надзиратель лишь пожал плечами. Иеремия понял, что пытаться взывать к его рассудку все равно что биться головой о каменную стену. Он стал высматривать среди стоявших начальника тюрьмы. Один из мужчин, одетый богаче и приличнее других, нервно поигрывал связкой ключей.

— Вы начальник тюрьмы? — без долгих предисловий обратился к нему Иеремия.

— Допустим. А вам что здесь нужно?

— Если вы сию же минуту не выпустите их оттуда, ваша тюрьма станет для них могилой!

— Ничего знать не желаю. Нам велено дождаться гвардейцев.

— Гвардейцы сюда не доберутся! — выкрикнул ему в лицо Иеремия. Иезуит начинал терять терпение. — Если эти люди погибнут, знайте, их смерть останется на вашей совести. Отпирайте двери!

— Вы что, спятили? — вскипел начальник тюрьмы. — Это сплошь жулье да отъявленные бандиты. Их не удержать. Они и нас с вами прикончат!

— Сколько среди них настоящих преступников? Как вы можете огульно обвинять этих людей — ведь они здесь не по приговору суда! Если они по вашей милости погибнут в огне, тогда вы убийца и вам по делам вашим воздастся на Страшном суде!

Начальника тюрьмы, похоже, проняло после слов Иеремии. Он стал неуверенно оглядываться, словно из-за угла должны вот-вот появиться долгожданные гвардейцы. Но они не появились.

— Так уж и быть — выпущу этот сброд. Но преступники останутся там! И не просите за них!

Подойдя к дверям башни, он отпер замок. Иеремия бросился на другую сторону.

И тут же арестанты толпой устремились наружу, едва не сбив с ног Иеремию, начальника тюрьмы и остальных стражников. Кое-кто из узников, пробегая мимо, норовил садануть своих мучителей локтем в бок или дать пинка под зад.

Иеремия стоял, прижавшись к стене, чтобы толпа не увлекла его за собой подобно бурной горной речке. С трудом ему удалось пробраться ко входу в подвал, где находились квакеры. Он увидел, как Джордж Грей вместе со своими братьями по вере, отчаянно работая локтями, силится протолкнуться к выходу. Завидев пастора, квакер ухватил его за рукав.

— Я знал, что ты придешь за своим другом! — радостно воскликнул он.

— Скорее! Скорее! Немедленно выводи отсюда своих! — настаивал Иеремия. — Сейчас вас никто не задержит. Вы на свободе! Я позабочусь об Алене. А вы давайте прочь отсюда. Спасибо тебе за все!

— Тебе спасибо! Если бы не твое великодушие, нас бы давно уморили голодом.

— Давайте идите! — бросил на прощание Иеремия, продвигаясь к лестнице.

По ней, наполняя воздух грохотом цепей кандалов, тяжело топали заключенные изо всех отделений верхних этажей. Иезуит вынужден был дожидаться, пока не иссякнет людской поток, но не выдержав, стал протискиваться против толпы. Второй этаж… третий…

Ален полулежал на постели, безучастно уставившись перед собой. Видимо, он спал и был разбужен охватившей тюрьму суматохой, однако не понимал, что происходит. Иеремия тут же бросился к нему и принялся поднимать.

— Ален, вы слышите меня? — взволнованно обратился он к лекарю. — Нам нужно немедленно уходить отсюда!

Риджуэй поднял глаза на пастора Блэкшо, но тут же вновь уставился в пол.

— Иеремия… — едва разборчиво пролепетал он.

— Прошу вас, попытайтесь встать, — умолял иезуит.

Обхватив исхудавшее тело Алена, Иеремия попытался поднять друга и поставить на ноги, но ноги не держали его. Ален ослаб настолько, что не мог даже стоять, не говоря о том, чтобы самостоятельно передвигаться. Пастору ничего не оставалось, как взять Риджуэя на руки.

Рев пламени ощутимо нарастал. Языки его уже лизали железные решетки окон. От сыпавшихся отовсюду искр задымилось одеяло на соседней кровати.

Наполнивший тюремную каморку жар показался Иеремии зловещим дыханием преисподней. Чтобы Ален не пострадал от искр, пастор накинул на него одеяло, после чего, собрав все силы, поднял лекаря. Руки и ноги Алена болтались словно у тряпичной куклы. Дойдя до лестницы, пастор, хватаясь за горячие поручни, стал осторожно спускаться.

Хотя Риджуэй за время пребывания в Ньюгейте заметно убавил в весе, тело лекаря оказалось непосильной ношей для еще не успевшего оправиться от побоев Иеремии. Пару раз иезуит едва не упал на лестнице. Постепенно тюрьму заполнял едкий, разъедающий глаза дым. Сломанное ребро напоминало о себе страшной болью в боку. Ноги дрожали от непомерной нагрузки.

Дойдя до второго этажа, пастор вынужден был остановиться и усадить Алена на ступеньки. Перед глазами плясали красные круги.

«Ничего не выйдет, — обреченно думал Иеремия. — Снова эта тьма, будто на тебя опустили черный балдахин. Нет, оставаться здесь означает обрекать себя на верную гибель». Тряхнув головой, пастор решительно поднялся, изо всех сил стараясь удержаться на ногах и не свалиться без чувств. Но…