Дальше. Я подробно рассказал Рении, Лейле и, в основном, Ронае о своих предприятиях и тех схемах, по которым работаю. Не знаю, как все остальные, но именно в ней я видел какую-то деловую хватку. Хотя, конечно, если бы не возраст Геша, то управлять всем этим я поручил бы именно ему. Этот парнишка со мной одной породы, и то, что остальным я объяснял по нескольку раз, он схватит на лету. Об этом я тоже сказал Ронае.

И о закупке артефактов в имении Лейлы, и о лавке в городе, куда следует их доставить для предварительной оценки, и о том, с кем им следует связаться в академии, чтобы они смогли заключить выгодный контракт. Также о той лавке, что должен был открыть управляющий имением девушки здесь, на границе для перепродажи оружия и готовых амулетов.

К тому же предложил им связаться с теми северянами, что купили земли по моей наводке. Они могут послужить неплохой охраной для организуемых тут караванов.

Был также ещё и рудник. Но для его разработки нужны были гномы или кобольды, а ни с теми ни с другими я пока договориться не успел. Так что эта идея на данный момент легла под сукно.

В результате я передал им всё то золото, что у меня было с собой, артефакты, амулеты и прочие магические ценности. Было очень много ценного металла, начиная от обычной стали и заканчивая мифрилом и адамантитом.

Ну и в последнюю очередь я передал девушкам копию договора, заключённого на поставку артефактов в академию.

Я предложил купить им небольшой дом в столице, там смогут поселиться Роная и Селея, ведь ей тоже придётся остаться здесь, но Лейла посмотрела на меня такими обиженными и возмущёнными глазами, что я сразу понял свою промашку.

– Простите, – сказал я, – вопрос с вашим жильём в столице снимается.

На этом мы и остановились.

Разговор вышел скомканным и не таким гладким, как я рассчитывал. Было в нём слишком много шероховатостей и того, что я хотел сказать, но по той или иной причине говорить не стал. Однако для меня было самым главным во всём этом, что он всё-таки состоялся. И по крайней мере, теперь все полностью представляли то положение, в котором мы все вместе оказались.

Я ещё немного посидел в обществе девушек. Хотя как мне ни хорошо было с ними, но если я и дальше буду тут сидеть, то упущу важный момент. И я поднялся.

– Простите, но так получилось, что я хоть и вернулся, но с собой притащил целый ворох проблем, которые требуют решения и нашего внимания. И я уже должен идти.

Ещё раз оглядев сидящих в комнате и думающих о чём-то своём девушек, кивнул сам себе и направился к двери.

– Гром, ты со мной? – спросил я у тролля.

– А? – не сразу сообразил он, о чём это я. – Да, конечно. – И он подхватился с кресла, в котором просидел весь наш разговор.

Уже выйдя из комнаты, я услышал тихий вопрос Селеи:

– Ну и как мы его будем делить? – И он предназначался явно не мне.

– Ну и влип ты, парень, – насмешливо хлопнул меня по плечу тролль, – не хотел бы я оказаться на твоём месте.

Да, не хотел бы. Ведь я не рассказал девушкам главного. Исчезнуть я должен был не только ради того, чтобы спасти Элаю. Но и ради того, чтобы уберечь их всех, моих девочек, от той охотничьей своры, что пустил по моему следу один не слишком честный бог.

Допрос мага завершился глубокой ночью. Не то чтобы тот был упёртым или крепким. Просто его голова оказалась защищена таким огромным количеством магических блоков, которые пришлось проломить, снять или обойти, что я просто не мог понять, как он вообще соображал всё это время. Ведь такая плотная защита сознания полностью убивала личность любого существа как такового, затирая его индивидуальность под ноль.

Но зато допрос был не безрезультатным. Мы узнали о ещё одной резервной базе и дополнительной группе магов, которая обосновалась там. И хотя основные главы операций были сосредоточены именно на первой базе, но и там была пара высокопоставленных шишек.

Но вот что плохо: все вопросы, касающиеся прошлого мага или его родины, того, на кого он работает, приводили его в беспамятство.

Во время очередного допроса мы не уследили за магом, и вопрос о том, кто в столице является их куратором, его окончательно добил.

Нет, маг, конечно, не умер. Но теперь перед нами лежал слюнявый имбецил без капли разума во взгляде и в сознании. И нам не оставалось ничего иного, кроме как добить его.

Ревун обрадовался полученным сведениям и чуть ли не в этот же день собрался отправить на вторую базу людей. Только я приостудил его пыл.

– Посмотри на него, – труп всё ещё находился в темнице, где и происходил наш разговор, – его сознание было так плотно и капитально защищено, что на любую нашу попытку что-то у него узнать мы его мгновенно теряли. И если бы не они, – я показал на эльфов, – то он умер бы уже не один десяток раз.

– И что? – Тролль не понял, к чему я клоню.

– А то, что поработал над ним явно профессионал. И не просто профессионал, который закрывает мозги от промывки для кого-то одного. Никто из них не мог предположить, что к нам в руки попадёт именно этот маг. А значит, подобную защиту сознания они должны были наложить на всех магов или мало-мальски ценных сотрудников.

– Ну да, – согласился капитан, – только к чему это всё? Ведь кое-что вы всё-таки смогли из него выудить.

– Вот именно, – сказал я, – если с ним работал настоящий профессионал, то как это он забыл защитить столь ценные сведения?

Тролль задумался.

– Возможно, это случайность или промашка с его стороны.

Я посмотрел на него, как на ребёнка, верящего в сказки.

– Забудь о случайности. Это не наш случай. Нужно исходить из самого худшего, – и я посмотрел в глаза капитана, – эти сведения оставлены кем-то специально.

Мы стоим в тишине. На полу лежит труп мага.

– Там для нас приготовлена ловушка, – уверенно заканчиваю я.

– Значит, мы туда не идём, – резюмирует Ревун, – коль мы понимаем, что там ловушка.

Я же, наоборот, усмехнулся.

– Ну почему же не идём? Идём, и ещё как!

Тролль опять смотрит на меня с подозрением.

– Но ведь там ловушка.

– Вот именно. И мы о ней знаем.

Тот с очень странным выражением на лице вглядывается мне в лицо.

– Почему ты во всём этом так уверен? – наконец спрашивает он.

– Наверное, потому, что так поступил бы и я сам, а я привык мерить всех по себе и считать такими же, как и я.

Ревун кивнул мне, но в противовес своему движению произнёс:

– Ошибаешься. Таких как ты, очень мало. Слишком странными категориями и понятиями ты рассуждаешь. Так не должен думать обычный человек.

На это мне нечего было сказать. И потому я лишь пожал плечами.