— мы едем в машине его Императорского Величества Георгия Миротворца. На флагах чёрно-оранжево-белый триколор. Ты теперь государственный муж. Будь любезен помнить об этом, не веди себя как восторженный мальчишка. Ну принял тебя Император Корё, ну предложил нашему Роду выкупить по льготной цене землю между домами твоего сына и твоего внука, так и что? Это выгодно прежде всего императорскому дому, особенное если учесть что твоя приёмная внучка должна войти в императорскую фамилию этой державы. И потом, разве ты не услышал открытый намёк на желание Императора увидеть нашего внука для повторения арабского подвига.

— Это ты омоложение Хасана арабским подвигом зовёшь, — хмыкнул мужчина, — а что действительно подвиг. Говорят хрустальный гроб должен пятьдесят лет заряжаться, иначе ни как молодость не вернуть.

— Лёва, ну зачем ты опять в дебри полез, омоложение императора это частность, а нам нужно думать как уберечь внука до его шестнадцатилетия, как создать экономическую основу для его власти. Нам мало быть роднёй обеим императорским домам. Юра должен стать достаточно независимым от столицы. Нужно превратить Дальний Восток из дотационного медвежьего угла в самостоятельную часть Российской Империи, надёжную опору трону и нашему родственнику Георгию.

— Родственнику, эка ты хватила, — мужчина задумчиво потёр подбородок, глотнул воды из бокала, крякнул, поставив пустой сосуд на барный столик в специальную выемку, — родственники Государю Императору, это… мальчика нужно прятать, без вариантов. И ещё… Сашку нужно принимать в младшие… А тебе Василинушка следует просеять через мелкое сито подноготную каждого из Юркиных кадетов.

— Как скажешь, — женщина тепло улыбнулась, муж оклемался после удара пыльным мешком, он снова готов к сражению и тяготам борьбы за бытие их Рода, — мальчишки конечно маловато были под его началом, но бывало и недели хватало что бы прикипеть к князю сердцем, хорошо бы было им пройти сквозь битву, и не было бы вернее для него дружины. Я поработаю муж мой, не беспокойся за это направление.

— Невестку привлеки, с её то опытом. И не морщись, — голос мужчины построжел, — она теперь наша, нечего нос воротить.

— Да я по привычке больше, сам знаешь. — она вдруг повернулась к окну, — деревья, посмотри какие деревья Лёвушка.

* * *

Родня вся собралась на лесной поляне около небольшого озерца, кто б мне сказал пару месяцев назад что сие возможно, не поверил, но вот он я на этой поляне под белым куполом шатра. Вот он мой дед Лев, бабушка, папа со здешней мамой, Дядя Саша со своими жёнами и я с женой, София с Мартышей стоят за моими плечами, им садиться не положено, но статус обязывает быть подле меня. Правда только Софии, но Мартышу я оставил специально. Мне рабыня не нужна, а вот слуга из осьминожки, будет хорошим приобретением для Рода. Хёна сидит о десную как и положено Старшей жене. До того она с Софией водила по дому своих мам и бабушку Надю показывая хозяйство, мы же четыре мужика сидели на лавочке перед озером, молча взирали на чёрных лебедей линкорами рассекающих гладь озерца. Молчали потому, что молчал дед, а нам поперёк него рот раскрывать совершенно невместно. Ждали в общем. Но дед молчал, даря тишину озеру, пока София не подошла тихо ко мне сзади прошептав на ухо, что стол накрыт и всё готово к проведению мероприятия. Шептала она тихо, но дед всё равно услышал.

— Пора к столу — молвил он тяжело поднимаясь с деревянной скамьи, — Красиво тут у тебя внук, задумался, замечтался, наверное совсем старый стал.

— Деда? Так может я тебе здоровье поправлю? — не удержался я от предложения своей помощи.

— Поможешь внук, обязательно поможешь, и мне и бабушке, и дядьке с тёткой, и племяшам своим. Всем поможешь, А самое главное поможешь Нашему Императору Георгию Миротворцу, да хранит его Бог, местному императору тоже поможешь. Главное Юра что?

— Что? — на автомате спросил я.

— Главное чтобы помогалка не сломалась, и помогал ты на благо своей страны и своего Рода. — Дед с какой-то тоской окинул взглядом озеро, тяжело вздохнул своим мыслям, — совсем ты взрослым стал, отправляли тебя к папке с мамкой как дитё неразумное, и времени всего ни чего прошло, а вон уже и взрослый и женатый. Как там твои бабы? скоро мне наследников принесут?

Я было хотел возмутится, мол рано ещё и ни какие они не бабы, и жена у меня одна, но глядя в глаза деда промолчал, где мне с ним тягаться, всё он понимает и все невысказанные слова за меня уже сказал, услышал и не счёл их годными.

— Тянуть Лев Кондратьевич мы не будем, в том слово даю.

Вот хотелось бы сказать, что обед прошёл в тёплой дружеской обстановке, так куда там. Дед ни как не мог расслабится, он молча ел, и молча хмурился, даже бабушка, нет нет да кидала на него обеспокоенные взгляды. Наконец, вытерев губы салфеткой он встал породив оглушительную тишину, даже цикады поющие в ветвях нависающих над поляной деревьев замолчали.

— Во славу Рода! — провозгласил дед тост, подняв гранёную рюмкус белым хлебным вином, виночерпием я назначил Ваську, вот он и наполнял наши бокалы с элегантностью французского сомелье.

— Во славу Рода! — громко и чётко произнесли присутствующие, встав, и разом опрокинув в себя рюмки.

Водка прокатилась по пищеводу обжигающим валом, ухнула с высоты в желудок заставив меня покачнуться с непривычки. Ну, да если разобраться, третьеклассник из средней школы сегодня впервые вкусил алкоголь. Поймав изучающий взгляд мамы, я несмело улыбнулся показывая, что у меня всё в порядке, после чего озабоченно повернулся к Хёне, как она пережила русскую водку. Зря переживал, она из крепкой когорты учителей, а их алкоголь с первой рюмки не берёт, тем более в Корее.

Между тем дед садится не стал, он внимательно окинул взглядом всех стоящих вокруг стола продолжил: — «Последние пятьсот лет наш Род хирел, а каждая война забирала его сынов и дочерей, и вот теперь мы помещаемся на маленькой полянке за маленьким